Мертвый город

Она не представляет, что ей делать. Девочка наверняка уже должна была проголодаться. Эльза дала ей пососать носовой платок, смоченный молоком из школьной столовой; она знает, что этого недостаточно, но все равно не может заставить себя приблизиться к Биргитте, тем более разбудить ее.

Гиттан спит уже со вчерашнего вечера. И Эльза боится, что она может натворить бед, когда проснется. В состоянии ли бедняжка осознать произошедшее?

Ей не видно лица Ингрид в темноте, но она различает, как та кивает.

– Да, – говорит она. – Я понимаю тебя.

По тону Ингрид Эльза слышит, что та разделяет ее опасения.

Ингрид садится на пол рядом с Эльзой и смотрит на младенца, спящего рядом. Они сложили простыни в несколько слоев и сделали некое подобие люльки. Дагни хотела было принести старую детскую кроватку, но Эльза быстро объяснила ей, что они не могут привлекать к себе внимание.

– Как нам доставить их на станцию? – спрашивает Ингрид.

Эльза опускает плечи; на душе у нее тяжело.

– Не знаю, – отвечает она. – Но, думаю, мы можем прогуляться туда вместе. Это не так далеко. Если все сделать быстро и в последний миг, нас просто не успеют остановить.

Ингрид тихо вздыхает, но даже это звучит очень громко в ночной тишине.

– Ты поедешь с ними? – спрашивает она наконец.

– Да, – Эльза кивает. – Я возьму их с собой в Стокгольм. Моя дочь живет там.

– Маргарета, – говорит Ингрид.

Эльза кивает. Она не знает, видит ли это медсестра.

– Как ты собираешься поступить со Стаффаном? – интересуется Ингрид.

– Я напишу ему, – отвечает Эльза. – Когда приеду туда. Когда они… когда мы будем в безопасности.

Далеко от Сильверщерна.

Далеко от пастора Матиаса.

– Я не понимаю, как все могло так получиться, – медленно произносит Эльза; данная тема слишком тяжела для нее, и она никогда не повторила бы то же самое при дневном свете.

– Я тоже, – тихо отвечает Ингрид.

Ни одна из них не называет имя человека, о котором, как кажется Эльзе, обе они сейчас думают. Ни одна из них не упоминает Айну. При одной мысли о ней у Эльзы сердце обливается кровью. Айна, ее любимая младшая девочка…

Увидятся ли они когда-нибудь снова?

«Наверное, нет», – думает Эльза, но в этом ей придется винить только себя саму.

Какая мать бросит свою дочь?

Малышка снова начинает шевелиться и хныкать, и Эльза поднимается со стула. Колени хрустят, шея болит. Они слишком стара, чтобы спать не на кровати.