Мертвый город

Эльза наклоняется над девочкой, берет ее в свои объятия и осторожно качает. Но на этот раз малышка явно не собирается успокаиваться; она кричит все громче. Эльзу всегда удивляло, как, при столь маленьком теле, младенцы способны издавать такие громкие вопли. Она пытается утихомирить девочку, тихо напевает ей, но та не замолкает. Если она продолжит в том же духе, кто-то может услышать ее и наведается к ним…

Когда внезапно вспыхивает свет, Эльза несколько раз моргает, чтобы к ней вернулась способность видеть. Это Ингрид зажгла свечу; она стоит с ней в руке и озирается.

– Где тряпка? – спрашивает медсестра.

– Молоко закончилось, – отвечает Эльза и кивает в сторону угла, где лежит пустая чашка.

– Она, пожалуй, может пососать тряпку, – предлагает Ингрид, но Эльза качает головой.

– На ней уже ничего не осталось, – говорит она. – А потом, девочка голодна, и это ничего не даст.

От волнения у нее начинает ныть живот.

Она оглядывается и вздрагивает, когда ее взгляд падает на Биргитту.

Та тоже проснулась. Естественно, только покойник смог бы спать, когда комнату заполняют детские крики. Она сидит на кровати, не спуская взгляд с дочери.

Эльза смотрит на Ингрид, но медсестра словно окаменела. Она уставилась на Биргитту широко открытыми глазами и явно не в состоянии помочь – ни советом, ни чем-либо еще.

Маленькая Кристина принимается орать еще громче, и тогда Эльза принимает решение. Она начинает осторожно приближаться к Биргитте, которая смотрит не на нее, а на ребенка.

Понимает ли она, кто это? Что перед ней ее дочь?

Эльза даже представить себе такого не может.

Но когда она подходит совсем близко, Биргитта делает нечто невообразимое. Она немного вытягивает вперед руки.

Сначала Эльза колеблется, но потом все же вкладывает Кристину в объятия Биргитты, и та держит ее, сперва неуверенно и неуклюже, а Эльза боится поправить ее руки, поскольку Биргитта обычно не любит, когда кто-нибудь прикасается к ней. Однако она держит малышку очень осторожно, а Эльза помогает ей изменить положение рук.

Начав расстегивать платье Биргитты, она замечает, как та вся напрягается, но в итоге позволяет ей сделать это. Эльза постоянно ждет от своей подопечной приступа ярости и готова в любой момент забрать у нее Кристину, однако Биргитта не издает ни звука.

Эльза отгибает в сторону край ее платья и обнажает распухшую от молока грудь. Затем прижимает руку к спине и затылку Кристины и поднимает ее к соску.

Малышка продолжает кричать, и Эльза чувствует, как Биргитта напрягается и что она может вот-вот сорваться.