Мертвый город

Поднимаю на лицо маску – она теплая и сырая – и пытаюсь открыть дверь. Та сопротивляется немного, но потом поддается.

За своей спиной я слышу щелчки камеры Роберта. Шагаю в прихожую. В ней на удивление высокий потолок, и на нем висит светильник, сильно напоминающий хрустальную люстру. Как по команде, Роберт поворачивает на крошечную кухню, а мы с Максом идем через маленькую дверь, расположенную прямо напротив входа. Это спальня, запущенная и немного холодная. В ней нет ничего, кроме кровати с грубым, испачканным желтыми пятнами одеялом и большого платяного шкафа. Никаких занавесок вокруг покосившейся оконной рамы. Опустившись на колени и заглянув под кровать, я вижу там две пустые коричневые стеклянные бутылки.

– Они, скорее всего, остались от Эйнара, – говорю я и фотографирую их.

– Эйнара? – переспрашивает Макс.

Я поднимаюсь, отряхиваю колени и объясняю:

– Того, кто был пастором до Матиаса. Мне не удалось найти никаких его следов после Сильверщерна. Очевидно, он исчез вместе с другими.

Мы возвращаемся в прихожую, там нас встречает Роберт. Я спрашиваю его:

– Нашел что-нибудь интересное?

Он качает головой.

– Там довольно холодно… Что в спальне?

– Пусто, – сообщаю я. – Нам стоит здесь на что-то тратить время? С точки зрения чисто операторской работы?

– Пожалуй, позднее, – отвечает Роберт. – Этот дом может стать прекрасным фоном в фильме. Хорошей дополнительной деталью. Но я не думаю, что подобное пригодится в качестве предварительного материала.

– Да, – соглашаюсь я с облегчением, поскольку мое собственное мнение подтвердилось. – Мне надо связаться с остальными. Мы вполне можем пообедать пораньше и внести коррективы в наш график.

Снимаю рацию с пояса и подношу ее к губам.

– Это Алис. Эмми, ты где?

Мне слышно, как мои собственные слова эхом отдаются в рации в кармане Роберта. Я отпускаю тангенту и жду, но ничего не происходит.

– Эмми, – повторяю я. – Здесь Алис. Ты меня слышишь?

Ничего.

– Эмми! – вызываю я опять.

– Может, все дело в стенах? – говорит Роберт и, щурясь, смотрит на них. – Похоже, здесь, внутри, связь не работает. Только между нами тремя. Сигнал, типа, не выходит наружу. Такое порой случается.

Я киваю – да, наверное, подобное вполне возможно. Но в душу уже закрадывается беспокойство.

Мы идем назад к входной двери. Едва выйдя на веранду, я снова пытаюсь вызвать Эмми.

– Эмми. Алло. Ты меня слышишь?

Ничего, кроме слабого мелодичного шума в эфире.

Переведя дыхание, спрашиваю Роберта:

– Может, она где-то оставила рацию?

У меня еще теплится надежда, что сейчас он пожмет плечами и скажет своим спокойным тягучим голосом, что причины для волнений нет; но куда там… Морща лоб, Роберт лезет в карман за собственной рацией.

– Эмми, – говорит он в микрофон, и через полсекунды я слышу это в своем динамике.

– Попробую вызвать Туне, – говорю, нажимая тангенту. – Туне? Здесь Алис. Мы пытаемся вызвать Эмми; она с тобой?

Уже произнося это, я понимаю, что ситуация выглядит странно. По идее, Туне должна была ответить раньше. Да и Эмми – если она где-то положила рацию, то уже давно подошла бы к ней. Особенно после того, как мы так часто вызывали ее.

– Может, случилось что-то?

Я качаю головой, пытаюсь сама себя убедить в обратном, когда говорю:

– Да нет, конечно; просто радиосвязь барахлит все время, пока мы здесь. Та же история, что и с телефонами.

Смотрю на Роберта. Он встречается со мной взглядом; мы явно думаем об одном и том же.

– Думаю, нам надо вернуться, – предлагает Роберт тихим голосом, и я киваю.

– О’кей, – соглашаюсь я. – Нам все равно больше не на что здесь смотреть.

Вообще-то следовало бы остановиться и сделать несколько фотографий с улицы, но внезапно мне становится не по себе, и, сунув рацию в карман, я быстрым шагом направляюсь назад, в сторону города. Солнце уже почти в зените. Только когда ремни начинают натирать мне лицо, я понимаю, что до сих пор нахожусь в маске, и рывком снимаю ее.

Мы минуем табличку с названием улицы, одну из немногих, на которые я обращала внимание. Она настолько проржавела, что стала толщиной с бумагу. Надпись на ней можно разобрать лишь частично.

«Со… еген».

Слышу, как позади меня пыхтит Макс, перейдя на бег, чтобы не отстать. Дорога поворачивает в сторону главной улицы, и перед нами открывается площадь. Заросшую грунтовку сменяет булыжное покрытие.

– Вот черт, – говорю я, застывая на месте. Потом начинаю бежать.

Я сразу заметила отсутствие одной из машин – это прямо-таки бросается в глаза. На месте двух стоит лишь одна.

– Эмми! – слышу я крик Роберта. Его голос срывается.

Никто не отвечает.

Когда мы выбегаем на площадь, я замедляю темп и оглядываюсь, все еще надеясь, что они просто перегнали один из фургонов куда-то в сторону.

– Где они, черт побери? – Это Макс у меня за спиной.

Роберт подбегает к оставшемуся автомобилю и рывком открывает дверь. Надежда в моей душе успевает чуть окрепнуть за те доли секунды, пока я еще не вижу, есть ли кто-то внутри. Но там никого нет.

Когда Роберт поворачивается, я вижу, что его вечно спокойное лицо изменилось до неузнаваемости. Оно стало бледным и покрылось красными пятнами.