Мертвый ворон кричит о любви

С таким сильным ливнем Костя столкнулся впервые. Небо совсем почернело, а внезапный раскат грома заставил Киру завизжать от ужаса. Ветер сорвал с нее капюшон, макияж стекал по лицу, и казалось, что девушка плачет черными слезами. Костя скинул с себя куртку и кое-как укутал Киру, но это была довольно жалкая попытка защититься от стихии.

– Укроемся в машине! – прокричал Костя, обхватив Киру за плечи.

– Ключи-то в палатке!

Костя подхватил сумку с товарами Киры, и они побежали сквозь ревущую стихию. Уже никто не пытался спасти декорации и шатры, участники фестиваля носились по лесу в поисках убежища. Какой-то мужик едва не врезался в Киру, он тряс примотанными к посоху цепями и громко призывал всех «ловить бесов-проказников, что лезут из земли там, где ударила молния». Девушка на секунду замешкалась, словно всерьез обдумывая предложение сумасшедшего, но Костя потащил ее за собой. Ледяные струи дождя больно хлестали в лицо, затекали за шиворот, пропитывая одежду насквозь.

Увидев, что их палатка все еще стоит, Костя мысленно поблагодарил небеса, запихивая Киру под навес. Девушка опустилась на колени и принялась перебирать свои вещи, а потом внезапно разрыдалась.

– Да не бойся, ты чего, ливень скоро кончится, – опешил Костя, включая переносной фонарь.

– Ты меня убьешь!

– С чего бы?

– Я только сейчас вспомнила: когда мы вышли из машины, я открыла багажник, чтобы ты вытащил вещи, тогда уже знатно пригревало солнце, и я кинула свою куртку в багажник, а ты его потом захлопнул.

– А ключи от машины остались в кармане куртки? – Нехорошая догадка пронзила Костю.

– Угу, – всхлипнула Кира, стуча зубами от холода.

Все надежды укрыться внутри сухого салона и греть ноги у печки, лакомясь конфетами и запивая их чаем из термоса, рухнули. Оглушительный треск раскатился по лесу, и Косте показалось, что он слышит в нем отголоски гомерического смеха богов, решивших поиздеваться над смертными.

– Палатка на пригорке, крыша пока не течет, – произнес Костя, критически осматривая их убежище. – С боков, конечно, заливает. Но мы просто устроимся на матрасе ближе к центру. Хорошо, что я на него сложил все наши вещи, и они остались сухими. Вернее, были сухими, – поправился он, – пока ты не начала капать на них водой со своего балахона! Сними его, пока все тут не залила!

– Я сейчас умру от холода, – жалобно проговорила Кира.

Она отошла, насколько позволяла палатка, от двуспального матраса и принялась стаскивать через голову свой плащ. Костя тоже, не теряя времени, скинул ботинки, свитер и джинсы. Со скоростью, которой бы позавидовал самый опытный пожарный, он натянул на себя спортивный костюм и шерстяные носки, а мокрые вещи сложил у входа в углу. Кира все это время барахталась в своем балахоне, словно пытаясь вырваться из пасти черного чудища.

– Чего копаешься? – спросил Костя. – Я уже переоделся.

– Ветки застряли в волосах, а узел завязок слишком тугой. Сейчас задохнусь, – дернулась Кира, едва не повалившись на пол.

Она трепыхалась, словно птица в силках, и Костя решил помочь ей выбраться из холодных мокрых одежд. Задача оказалась со звездочкой, Кира навязала какие-то немыслимые узлы из шнурков, стягивавших плащ вокруг шеи, а ветки-украшения намертво запутались в ее космах. Костя не мог придумать ничего лучше, как со всей силы рвануть ткань. Раздался треск, и наконец растрепанная, заплаканная Кира в белой футболке с принтом из смешных авокадо и черных легинсах была извлечена из своего плаща.

– Футболку со штанами тоже снимай и сапожки, все сырое! – Костя вытащил плед и накинул его на Киру. – Где твоя запасная одежда? Я положил тебе только носки.

– Я не брала.

– Ки-ра, – простонал Костя и, расстегнув худи, сунул его Кире, а потом отвернулся.

– А ты? Ночью же мороз.

– Если выбирать, кому из нас придется ходить с голой грудью, то ответ очевиден. И я укроюсь спальником. Ваня сказал, он зимний, благодаря утеплителю рассчитан на температуру до минус тридцати градусов. А еще он водонепроницаемый.

Кира сняла сырые вещи, надела Костину кофту, прикрывающую ей даже колени, натянула повыше шерстяные носки, заботливо приготовленные другом, и забралась на матрас. Костя покрепче замотал ее в плед, а потом накинул один спальник себе на плечи, а второй – на Киру. На улице продолжал лить дождь, но, судя по звукам, он все-таки немного ослаб.

– Все равно холодно. – Кира надела капюшон и принялась дуть на руки, чтобы их согреть.

– А я говорил, что ночевать в октябре в палаточном лесном лагере – плохая идея.

Костя переставил фонарик, достал из рюкзака термос с чаем, печенье и конфеты. О гречке с тушенкой на костре пока стоило забыть.

– И вся программа коту под хвост. – Кира развернула шоколадную конфету. – Ну и ладно. Все равно когда прошлый раз я принимала участие в ритуале, проводимом известной шаманкой, я единственная не смогла впасть в транс. Сидела там как дура с закрытыми глазами. А под конец, когда все участники восторженно делились видениями, мне пришлось наврать, что меня обнимали призрачные предки и вручали дары. Но конечно, ничего подобного и в помине не было.