Мерзость

– Дыхание поверхностное и затрудненное, пульс слабый, – ответил он. – С вероятностью девяносто пять процентов у Бабу образовалась гематома – сгусток крови в мозге – после удара головой о камень.

– Вы что-нибудь можете с этим сделать? – спросил Жан-Клод. Я знал, что гид Шамони видел, как люди умирают в горах от эмболии мозга, или после травмы, или в результате горной болезни, которая вызвала образование тромба в легких или в мозге. Для меня это было абстракцией.

Доктор Пасанг вздохнул.

– Немного поможет кислород. В условиях больницы я попробовал бы определить точное местоположение сгустка или сгустков крови, а затем, если пациент не очнется, а жизненные показатели ослабнут, мог бы выполнить краниотомию. Здесь, в этих условиях, максимум, что я могу, – старомодная трепанация.

– В чем разница? – спросил я.

Пасанг провел своей большой ладонью над бинтами на черепе пациента.

– Для хирургической краниотомии я бы обрил эту часть головы Бабу, а затем сделал бы надрез на коже – без рентгеновского аппарата я был бы вынужден просто предполагать, где находится сгусток и где резать. Затем просверлил бы небольшое отверстие и удалил фрагмент черепа… мы называем это костным лоскутом. Затем удалил бы осколки кости, которые давят на мозг Бабу, а также свернувшуюся и жидкую кровь. Если травма вызвала отек мозга, я мог бы не ставить на место костный лоскут – в этом случае операция превратилась бы в краниотомию. При отсутствии серьезного отека я бы поставил костный лоскут на место при помощи металлических пластин, проволоки или ниток.

– Выглядит довольно примитивно, – с трудом выговорил я, борясь с подступившей тошнотой.

Пасанг покачал головой.

– Это современный вариант. В наших условиях и с теми инструментами, которые у меня есть, придется делать трепанацию.

– А это что?

Пасанг надолго задумался.

– Трепанацию делают со времен неолита, – наконец сказал он. – Сверлят отверстие в черепе пациента до твердой мозговой оболочки, таким образом снижая давление на мозг, возникшее в результате давления осколков кости и крови в результате травмы. Я захватил с собой трепан. – Пасанг подошел к маленькому ящику со своим хирургическим набором и показал инструмент.

– Это просто ручная дрель, – сказал я.

Доктор кивнул.

– Как я уже сказал, такой инструмент для трепанации используют уже не одно столетие. Иногда помогает.

– А как вы закроете такую дыру? – спросил Жан-Клод. Я слышу отвращение в его голосе.

Пасанг пожал плечами.

– Такая дыра по определению будет больше костного лоскута, но я могу закрыть отверстие проволокой или даже прикрутить винтами нечто прозаическое, вроде монеты подходящего размера. Как известно, в черепе нет нервных окончаний.

– И вы собираетесь это сделать? – спросил я. – То есть трепанацию?

– Только в случае крайней необходимости, – ответил Пасанг. – Подобная операция на такой высоте – и в таких антисанитарных условиях – была бы очень, очень опасной. А поскольку с камнем соприкоснулись как минимум три участка черепа, я не знаю, где находится сгусток крови. И мне очень не хочется сверлить три отверстия в черепе Бабу Риты – и не найти нужного места.

– Pardonnez-moi, – пробормотал Жан-Клод и вышел из палатки. Я не знал, что мой французский друг такой чувствительный.

– Дадим Бабу десять или двенадцать часов, – сказал доктор Пасанг. – Если он выйдет из комы, будем просто ухаживать за ним, пока он не сможет путешествовать на носилках, а затем как можно быстрее доставим его в Дарджилинг.

Я подумал о пятинедельном переходе. Существует более короткий путь через высокогорные перевалы прямо в северный Сикким, но эти перевалы очень высокие и открываются только на несколько дней в летний сезон. Ни долгий переход через грязные тибетские города в горах, ни трудный маршрут через высокогорные перевалы, где возможны снежные бури, никак не подходят для человека, перенесшего травму головы и, возможно, трепанацию черепа.

Жан-Клод вернулся с двумя спальными мешками, которые мы оставили в базовом лагере.

– Можно, мы сегодня будем спать на полу в больнице, доктор Пасанг? – спросил он.

Тот улыбнулся.

– У нас имеется кое-что получше. В задней секции, за занавеской, рядом с тем местом, где спят Анг Чири и Лакра Йишей, есть две походные койки. Я помогу вам принести их сюда. Можете сегодняшнюю ночь провести с Бабу Ритой.

Я сплю допоздна – солнце уже взошло – и просыпаюсь с ужасным чувством, что случилось что-то плохое. Выглянув из спального мешка, я вижу, что Бабу Рита сидит – глаза открыты, на лице широкая улыбка. Рядом стоит Пасанг, скрестив руки на груди. Я бужу Же-Ка, лежащего на соседней койке.

– О, сахиб Джейк и сахиб Жан-Клод, – кричит Бабу Рита. – Я никогда в жизни так не веселился!

Я заставляю себя ответить на улыбку шерпы. Жан-Клод просто смотрит на него широко раскрытыми глазами.

– Мне так повезло, что я умираю рядом с возлюбленным Дзатрулом Ринпоче, – продолжает Бабу Рита все с той же широкой улыбкой. – Я прошу вас, пусть святейший настоятель Ронгбука решит, какими будут мои похороны.