Мерзость

Я ускорил шаг, чтобы догнать их, но ощущение застрявшей в горле кости вернулось, и время от времени мне приходилось останавливаться, упираться в обтянутые толстыми брюками колени и кашлять до рвоты. Затем я вынужден был бежать еще быстрее, чтобы не отстать. Никто меня не ждал.

Пламя осветило всю долину, в том числе склон Чангзе и ледяную стену Северного седла. До третьего лагеря оставалось меньше двух сотен метров, когда перед нами внезапно возникли две темные фигуры, преградив путь.

Моя рука дернулась вверх, и я едва не выстрелил в ближайший силуэт.

– Нет! – крикнул Дикон и ударил меня по руке.

Это были Реджи и Жан-Клод.

– Сюда, – прошипел Же-Ка, и мы вслед за ним сошли с утоптанной тропы. Он провел нас на север вдоль цепочки покрытых снегом ледяных пирамид и сераков. Через несколько секунд я понял, что Жан-Клод выбрал это место, чтобы сойти с главной тропы, из-за толстой ледяной корки, на которой наши ботинки не оставляли следов.

– Нам нужно немедленно подняться в третий лагерь, – прошептал Дикон; голос его звенел от напряжения и боли. Стрельба стихла несколько минут назад. Дикон в обтянутой перчаткой руке держал 9-миллиметровый «люгер» Бахнера с двумя патронами, а не большой сигнальный пистолет Вери.

Же-Ка и Реджи провели нас метров двести на север вдоль линии кальгаспор и сераков, а затем – на восток через ледовый лабиринт, пока мы не добрались до места, откуда был виден третий лагерь. Те из нас, у кого были бинокли, достали их из рюкзаков.

– О… Боже… Проклятье, – прошептал Дикон.

Все палатки третьего лагеря были охвачены огнем. Повсюду лежали тела шерпов – в отблесках пламени мы насчитали не менее девяти, – а те ящики и груды припасов, которые не горели, были раскрошены топорами. Никаких фальшивых йети не наблюдалось, но когда туман немного поднимался, я видел кровавые отпечатки ботинок, ведущие к лесу каменных пирамид к югу от лагеря.

Опустившись на землю ниже ледяного гребня, мы смотрели друг на друга.

– Мы пришли слишком поздно и не успели помочь, – прошептал Жан-Клод. – И это все моя être damné par Dieu вина!

– Что случилось? – спросил Дикон.

Жан-Клод издал какой-то сдавленный звук, который можно было принять и за всхлип, и за вздох.

– Я упал в эту чертову трещину. Moi! Лучший специалист Шамони по льду и ледникам!

– Вы включали головные фонари? – спросил я.

– Нет, – ответил расстроенный Жан-Клод.

– Вы шли в связке? – задал я еще один вопрос.

– Нет. – Он с усилием втянул в себя воздух. – Я шел первым, стараясь держаться на ледяном участке, поближе к тропе. Внезапно снег подо мной провалился, и я пролетел футов двадцать пять внутрь ледника, пока мой ледоруб не застрял в сужающейся расселине. Я повис на рукоятке ледоруба. Потом стал с помощью «кошек» выбираться наверх. Леди Бромли-Монфор спустила мне веревку. Она тянула, а я поднимался на узле Прусика. Но на подъем ушло почти пятнадцать минут, и я едва не уронил в пропасть свой рюкзак. Провалился в расселину, как новичок…

– Тебе не в чем себя винить, Жан-Клод, – прошептал Дикон. – Сегодня слишком темно, черт возьми, и мы все выбились из сил. Спали не больше часа в пятом лагере в понедельник ночью, и с тех пор на ногах. В воскресенье и понедельник мы поднимались на высоту больше двадцати семи тысяч футов, слишком много ночей подряд провели на большой высоте, воды у нас было столько, что не хватило бы и хомяку, мы за день спустились почти на десять тысяч футов, а сегодня снова поднялись почти на пять тысяч футов. Просто чудо, что все еще держатся на ногах.

– Шерпы… там… – Жан-Клод умолк и всхлипнул.

– У них не было ни одного шанса, – сказал Дикон. – И это все моя вина. Я отвечаю за восхождение в этой экспедиции, отвечаю за безопасность. Теперь все шерпы, возможно, мертвы, и это моя вина. Я был их командиром.

– Мы видим только девять тел, – прошептала Реджи. – В третьем лагере должно было быть четырнадцать шерпов, если все носильщики, которых мы отправили туда из второго лагеря, благополучно добрались до места. Наванг Бура пошел с нами, а потом исчез. Можно надеяться, что он сумел выбраться из долины.

– С топориком для разделки мяса против пистолетов-пулеметов «Бергманн – Шмайссер» и полуавтоматических пистолетов «люгер», – с горечью заметил Дикон, потирая заросшую щетиной щеку.

– Как убили тех двоих, которым почти удалось убежать из базового лагеря? – спросил Пасанг.

– Выстрелами из дальнобойной винтовки, – прошептал Дикон. – Полагаю, из украденных у нас винтовок.

– У нас с леди Бромли-Монфор были охотничьи ружья, – сказал Пасанг. – Для охоты мы оба использовали ружья «Манлихер – Шенауэр» со скользящим затвором модели тысяча девятьсот двадцатого года. А вы что с собой привезли, капитан Дикон? Это была модифицированная винтовка «Ли-Энфилд», не так ли?