Мерзость

Очень медленно, чтобы случайно не сбросить «люгер» в темную пропасть внизу, я наклонился к самому лицу трупа, мои обтянутые перчаткой пальцы левой руки сомкнулись на рукоятке пистолета.

«Готово!»

Я поднял пистолет и осторожно убрал в карман рубашки под свитер, пуховик Финча и анорак. Я могу упасть на дно этой расселины – хотя луч моей головной лампы не высвечивал никакого дна, только неровные ледяные стены и сотни футов темноты внизу, – но будь я проклят, если уроню и потеряю пистолет.

Я внимательно рассмотрел маску, съехавшую на макушку убийцы. Похоже, ее вырезали из какого-то легкого белого дерева, а потом нарисовали преувеличенные морщины. Зубы вокруг отверстия рта были настоящими – возможно, волчьи или собачьи. Я видел места, где их приклеили к углублениям в маске.

Похлопав по карманам брюк – они были мешковатыми и тоже покрыты овечьей шерстью, выкрашенной в серый цвет, чтобы напоминать волчий мех, – я не нащупал ничего твердого, что могло быть коробкой патронов. В карманах брюк под внешней меховой оболочкой были какие-то бумаги, но я не мог добраться до них, не извлекая тело из клинообразной расселины. Проклятье.

Потом я направил луч фонаря в лицо мертвого человека и едва не вскрикнул от ужаса. Выглядело оно так, словно вороны выклевали глаза, и кто-то плеснул на лицо расплавленный воск, но я сообразил, что глаза лопнули и частично расплавились от жара осветительной ракеты. Стекловидная масса вытекла из глаз и залила заросшие щетиной щеки, словно расплавленный воск.

Рот мужчины был открыт – словно пародия на удивление собственной ужасной смерти, – и дым от сигнальной ракеты Реджи, которая вошла ему под нижнюю челюсть, струился из него, будто зловонное дыхание падальщика. Пришлось отвернуть голову, прижаться щекой к ледяной стене и несколько раз вдохнуть свежий воздух, чтобы меня не вырвало. Я глотал чистый воздух и боролся с приступом тошноты.

То ли мое движение, когда я слегка пошевелился, устраиваясь поудобнее, то ли какие-то процессы в самом леднике словно толкнули труп, и за несколько секунд его ноги оказались выше плеч. Тело скользнуло вниз и – сломанный позвоночник и опавшие ребра позволили ему сложиться, подобно чудовищному аккордеону – протиснулось в щель шириной не больше фута.

Затем труп исчез, и мои «кошки» начали скользить по противоположной стене – вероятно, труп просто задел меня при падении, но мне показалось, что мертвец схватил меня за щиколотки и тянет за собой. Сердце у меня бешено колотилось, и я никак не мог втянуть в себя холодный воздух, чтобы наполнить легкие. И вдруг я повис на веревке – зубья «кошек» соскользнули с ледяной стены. Я пролетел всего фут или два, прежде чем Дикон и Пасанг остановили падение. «Волшебная веревка Дикона» выдержала, но я чувствовал, что она растянулась больше, чем наши старые веревки.

Я не стал терять время, просто болтаясь в воздухе, а быстро повернулся, вонзил зубья «кошки» на правой ноге в западную стену расселины, а на левой ноге – в восточную, расставил руки для упора и начал подниматься по расселине, как по скальному дымоходу, предварительно три раза дернув за веревку. Я чувствовал, что двое сильных мужчин наверху держат веревку натянутой, но изо всех сил упирался руками и ногами, стараясь подниматься самостоятельно. На леднике в любую секунду могли появиться другие убийцы, и мне совсем не хотелось бесполезным грузом болтаться в этой расселине, когда – и если – это произойдет.

Наконец я выбрался из холодного, так что пробирало до костей, нутра ледника и перекатился через край, почувствовав под собой деревянную рукоятку воткнутого в снег ледоруба Пасанга, который не давал веревке врезаться в ледяную кромку провала. Потом встал на колени, взял два ледовых молотка, служивших страховочным якорем, и стал осторожно пятиться от расселины, не поворачиваясь к ждущим меня товарищам. Оба тяжело дышали – страховать человека весом чуть больше двухсот фунтов нелегко на любой высоте, а здесь в двадцати с лишним тысячах футов над уровнем моря это требует титанических усилий.

Я дал им отдышаться – сложился пополам, уперся ладонями в колени и постарался выкашлять внутренности прямо на ледник.

– Ваш кашель становится сильнее, мистер Перри, – сказал Пасанг. В мерцающем красном свете он метнулся в сторону и стал рыться в своем рюкзаке и аптечке.

– Мы не сможем подкрасться ни к одному йети, если ты будешь так кашлять, – сказал Дикон. – Пистолет достал?

Я сунул руку в карман рубашки, где холодный металл словно огнем жег грудь сквозь несколько слоев шелка и хлопка, вытащил оружие и протянул Дикону.

Он уверенно взял полуавтоматический пистолет, словно знал, как обращаться с этой штуковиной – в чем я ни минуты не сомневался, – и сдвинул рычажок около спусковой скобы (впоследствии я узнал, что это предохранитель… мертвец в расселине снял оружие с предохранителя), обхватил пальцами маленький цилиндр в верхней части «люгера», откинул его вверх и назад, пока тот не зафиксировался в таком положении, проверил патронник, потом на что-то нажал, и магазин выпал ему на ладонь.