Мерзость

– Oui, мой друг, – согласился Дикон. – Но Джейк, возможно, нашел тут доказательство, что они покорили вершину.

– Какое доказательство? – спросил я.

– Запись Ирвина, что Мэллори оставил фотографию своей жены, Рут, в чудесном месте. И что они оба – Ирвин и Мэллори – очень горды. На мой взгляд, это самая скромная запись о покорении вершины.

– А может, Мэллори оставил фотографию Рут в высшей точке, куда они поднялись, но не на вершине? – предположила Реджи. – Откуда они повернули назад… когда решили, что пора отступать, или просто были застигнуты темнотой. С любого места выше второй ступени открывается великолепный вид.

– Мы этого никогда не узнаем.

– Если только не попытаемся пройти траверсом между вершинами. – Дикон посмотрел на меня. – И не найдем фотографию Рут на самой высокой, Северной вершине.

Некоторое время все молчали. Я вдруг осознал, что мы стоим со сложенными ладонями, словно молимся за Сэнди Ирвина. Теперь наше молчание точно было данью памяти погибшему, о чем я уже говорил.

– Жаль, что эти проклятые вороны добрались до его лица, – вырвалось у меня.

– Но не до этой половины. – Доктор Пасанг снял две пары варежек и пальцем в тонкой перчатке указал на странные прозрачные полоски, свисающие с правой стороны лица бедного Ирвина. – Кожа сошла после ужасного солнечного ожога, полученного при жизни, – сказал он. – Это – особенно с кислородной маской, глубоко врезавшейся в обожженную плоть, – причиняло ужасную боль в последние дни и часы его жизни.

– Ирвин никогда бы не стал жаловаться, – ровным голосом сказала Реджи.

Дикон заморгал.

– Я почти забыл, что в прошлом году вы встречались с ним на вашей плантации в Дарджилинге.

Реджи кивнула.

– Сэнди казался очень милым молодым человеком. Мне он понравился гораздо больше, чем Джордж Мэллори. – Она указала на брезентовую сумку и на карманы норфолкской куртки Ирвина. – Нужно посмотреть, что у него было с собой.

– Прошу нас извинить, мистер Ирвин, – произнес Дикон и расстегнул клапан противогазной сумки и начал вынимать ее содержимое.

Как и у Мэллори, внутри оказались личные вещи – коробочки с леденцами от горла, несколько документов, такой же кожаный ремешок для крепления кислородной маски, – а также маленький, но тяжелый фотоаппарат.

– Я убежден, что это «Кодак» Джорджа Мэллори, – сказал Дикон.

– Совершенно верно, – подтвердила Реджи. – Он показывал его леди Литтон и брату Гермионы, Тони Небуорту, во время моего прощального ужина на плантации Бромли, вечером накануне их отъезда в марте прошлого года… год назад.

– Давайте все наденем очки, – сказал Дикон. – Снег очень яркий. – Он протянул нам фотоаппарат и предупредил: – Пожалуйста, не уроните.

Тяжелый черный фотоаппарат размерами не превышал банку сардин. Он без труда помещался в большой нагрудный карман рубашки обоих альпинистов, но Ирвин почему-то предпочел носить его в брезентовой сумке. Же-Ка, испытывавший меньше почтения к историческим артефактам, чем я, разложил складную камеру, раздвинув гофру, прикрепленную к металлическим шарнирам. Механизм раскрылся легко, как будто не пережил летний муссон, бесконечную зиму и бурную весну на высоте 28 000 футов на склоне Эвереста.

Видоискателя у камеры не было. Чтобы сделать снимок, следовало держать фотоаппарат на уровне груди и смотреть на очень маленькую призму. Затвор срабатывал от крошечного рычажка. Конструкция была чрезвычайно простой, с «защитой от дурака».

Держа камеру у груди, Же-Ка отступил на шаг от нас пятерых – включая тело Ирвина – выше по склону.

– Изображение перевернуто, – сообщил он. – Скажите «сыр».

– Но мы… – запротестовал Дикон, однако Же-Ка уже нажал на рычажок.

– Работает, – сказал он. – Компания «Кодак» достойна похвалы. Нужно написать им – это отличная реклама.

– Как вы можете шутить в такой момент? – Реджи говорила тихо, но Же-Ка опустил голову, словно пристыженный ребенок. Никто из нас не хотел лишиться расположения леди Бромли-Монфор.

– Если на том кадре, – устало сказал Дикон, – уже было изображение, ты мог его испортить.

– Нет, – возразил Жан-Клод. – Я видел маленькое колесико для перемотки пленки и перемотал ее, перед тем как сделать ваш групповой портрет. Просто удивительно, что механизм не замерз. – Он посмотрел в глаза Дикону. – Если это фотоаппарат Мэллори, почему он оказался в сумке Ирвина? Или у обоих были одинаковые камеры?

– По свидетельству Нортона и Джона Ноэла, – ответил Дикон, – только у Мэллори была камера «Кодак» этой модели. Ирвин должен был взять с собой из четвертого лагеря еще пару фотоаппаратов, а также миниатюрные кинокамеры Ноэла, но ни в карманах, ни в сумке их нет.

Дикон печально покачал головой – похоже, присутствие тела Сэнди Ирвина его очень расстраивало, хотя они никогда не встречались, – но затем он встрепенулся и по очереди оглядел нас скрытыми за стеклами очков глазами.

– Помните, что сказал Пасанг там, внизу? Когда кто-то желает получить собственный портрет, что он делает? – Голос Дикона звучал почти радостно.