Месть Афродиты

Ирина глядела в ставшие вдруг незнакомыми, но такими волнующими, упорными, жаждущими голубые глаза Олега не отводя взгляда. Она не понимала, как раньше это лицо, да и вся его мужественная фигура, сильные, но оказывается, умеющие быть нежными пальцы, как всё это могло раньше не волновать её, не завораживать, не притягивать... Она медленно провела языком по губам, представляя, что касается им его губ, и теперь уже ощутила его взгляд на губах, шее. Олег словно пытался определить как низко спустился этот предательский румянец, и по тому, как напряглись ее груди, она чувствовала, что жар заливает и их.

Олег медленно протянул свободную руку к вороту запахнутого саронга и осторожно-осторожно, словно боясь обжечься, его пальцы забрались к ней за пазуху , легкими порхающими прикосновениями еще больше возбудив ее груди.

- Какая неудобная у тебя одежда - новый , хриплый голос Олега невероятно взволновал ее.

Ирина почувствовала себя во власти отчаянно-сладкой паники - как перед полетом в счастливом сновидении, она пораженно ощутила, как от словно заживших своей жизнью сосков до самого увлажнившегося вдруг, как перед сеансом с аушкой, влагалища, натянулась какая-то струна и мучительно, сладостно завибрировала...

Правая рука Олега еще не выпускала её тонких, дрожащих пальцев, а левая неожиданной мягкой тяжестью опустилась ей на колени, ладонь начала поглаживающими движениями продвигаться к соединению ее неплотно сдвинутых ног, лаская сквозь ткань саронга кожу на внутренних сторонах бедер.

Ирину словно ударило током - все по той же таинственной струне, натянувшейся от груди к низу живота, о существовании которой она раньше и не подозревала. "Какой там еще самомассаж!" Ей показалось что кожа её вдруг стала чувствительной, как открытая рана, но вместо сигналов боли от прикосновений Олега она ощущала судорожное наслаждение.

Почувствовав, что уже задыхается от возбуждения, Ирина и сама всем телом придвинулась ближе, а ее рука, в преддверии того небывалого, что теперь, как она понимала, неизбежно должно было произойти у нее вот с этим, давно знакомым, но ставшим вдруг таким дорогим и близким человеком ("С ЧЕЛОВЕКОМ!" - метнулась и пропала паническая мысль), её свободная рука, вместо того чтоб привычным движеньем добраться до влагалища, приласкать клитор, вдруг легла Олегу на грудь. И так же дразняще и нежно, как поднималась его ладонь от её колен, начала опускаться по напрягшемуся животу мужчины.

- Какая всё-таки неудобная у тебя одежда, Ир, - уже уверенней, с

дразнящей насмешкой в возбужденном голосе повторил Олег.

- А у тебя... а... вполне практичная, - Ирина запустила свою ладошку под

кимоно Олега, ощутила потрясающе дрожащий, с влажной горячей головкой член и чуть не умерла, по крайней мере ей так показалось, настолько сильно вдруг заколотилось ее сердце. Наконец, кое-как набрав в легкие воздуха, она прошептала охрипшим от сумасшедшего желания голосом:

- Зато моя легче снимается...

Они одновременно поднялись, не думая больше ни о чем, забыв даже о

разнице в росте и тут Ирина поразила саму себя. Неожиданно ей больше всего на свете захотелось истерзать свои подрагивающие груди о мощный торс Олега и она так и поступила, вмяв гордые белые вершины в плоский и твердый рельеф мускул его груди.

Затем они одновременно отстранились, и руки расстались друг с другом, а

они стояли мгновение молча, словно запоминая друг друга в одежде, затем Олег быстро скинул кимоно и Ирина поняла, что сейчас или упадет без сил или наконец, решиться первая....Она медленно расстегнула застежку саронга и темно-красная ткань, блеснув золотыми нитями с провоцирующим шуршанием упала к ее белым точеным лодыжкам. Переступив маленькими ступнями она остановилась перед Олегом абсолютно обнаженной, зная ЧТО, но не зная КАК делать и поэтому лишь почувствовала еще большее возбуждение.

Олег тоже пока нее знал "КАК!?" - "Она же человек!" -промелькнула у

него такая же паническая мысль, как у Ирины секундами раньше.

- Пойдем в гигиеническую? - неловко предложил он, когда два их

обнаженные фигуры застыли в полуметре друг против друга.

- А ну её, там эти, аушки, ну и их, давай здесь, давай же, - отрывисто

проговорила Ирина, так мало похожая сейчас на ту Ирину Станиславну Туманцеву, что приобрела известность конструктивным и четким построением фраз в своих докладах.

Зато в Олеге осталось больше от знаменитого Сосновского, генератора

идей, но когда он заметил серебристые бисеринки влаги на волосика между ирининых ног, им овладела только одна идея. Он опустился на колени и сначала слизнул их, затем раздвинул языком складки пунцовой кожи... и его потряс крик изогнувшейся ему навстречу Ирины. А смолкнув, она, подламываясь в коленях, тоже начала опускаться перед ним прямо на ковровый пол. Их рты слились в поцелуе, обнаженные тела, уже без мешающих чувствовать всем телом одежд, вжались друг в друга.

Немного погодя, она не выдержала первая, и ухватив Олега за корневище фаллоса, потянула его в себя:

- Ну давай же, Олежк, ну же! - в полузабытьи, сама нанизываясь на него,

торопила Ира...