Месть Афродиты

В ноздри пахнуло диким зверем и винным перегаром. Такие отвратные образины Алексей до сегодня видел только в эмо-фильмах для детей ( в сильно смягченном варианте, там оно называлось "Sam-Tchert-Ne-Brat") или в видеопрограммах о возможных последствиях радиоактивного загрязнения. Но это было раньше! А сегодня он уже видел фотографию этого человекоопасного мутанта в "разъяснении" Службы Безбедности. Хотя, как выяснилось, не все в этом разъяснении было корректно, не все факты соответствовали действительности, эту-то харю он запомнил!! И как не узнать ее сейчас, когда морда мутанта с разноцветными глазами полностью соответствовала фото: вся окруженная шерстью, с рогами, выступающими надо лбом из спутанной гривы. Чего не могла передать фотография. Так этот того, что чудище было повыше самого крупного человека, а, хотя на лапах существа было по пять пальцев, мохнатые ноги его заканчивались копытовидными роговыми мозолями. Но сомнений не оставалось - тот самый! Особо опасный! Человеконенавистник!

Как не стремился Алеша убежать, спрятаться - ему уже казалось, что нет существа, которое не гналось бы за ним: безумный человек Сергей Паныч, маленький крылатый пришелец, да еще вот мутант! - чудище оказалось по звериному проворным.

Заверещав, загукав, захохотав человеческим голосом, оно бросилось к Алеше, но не накинулось на него со звериной яростью ("что было бы только рационально для этой зверюги"...- мельком успел отметить впавший в ступор бедный паренек), а начало, как бы пританцовывая, кружиться вокруг него с все возрастающей скоростью, громко гогоча и что-то скандируя на языке пришельцев. За плечами мутанта развевалась шкура леопарда - явно не из магазина! Всё сильней пахло животными, отвратительными запахами крови и гниения, невероятно воняла нечесаная мохнатая шкура, било в ноздри застарелым винным перегаром. Между но чудища сзади, там где кончалась леопардовая шкура, в мохнатых расчесах и огромных колтунах угадывался тонкий хвост с шариком свалявшейся шерсти на кончике. Спереди же сурово торчал фантастических размеров возбужденный, напрягшийся фаллос. Это, да нескончаемый хохот, окончательно дезорганизовало Алексея. Глядя, как чудовищный мутант сужает свои круги вокруг него, то и дело отбрасывая в сторону, словно пушинку, всё еще пытающегося первым пробиться к подростку безумного Здоровякова; зачарованный ужасом, не замечающий, как дорогая, бесценная для него аушка сползает с его плеча, Алеша совсем опустил руки.

"Неужто кончина моя пришла" - подумал он словами из какого-то эмо-фильма на историческую тему, сам не замечая этого, - " неужели этот мутант принимает меня за удовлетворитель!? С ним мне не справиться..."

В ожидании чего-то неизбывно страшного, что сейчас с ним произойдет, Алеша не осознавая уже атавизма в своем последнем действии, поднял голову к небесам.

Небеса были уже не ярко голубыми, скорее - прозрачно-синими, где-то уже крались сумерки, но им было еще далековато до этих мест.

И никакого спасения. В небесах можно было видеть только пролетающих где-то вдали от этого места пришельцев, безумных людей в танцующих по воздуху левитанах, да бесстрастные вершины таунов, упирающиеся в белые облака, они чем-то походили на бесстрастные горы со снеговыми шапками на вершинах.

Запах становился всё сильнее, хохот, - всё громче. Внезапно раздалось и многоголосье крылатых пришельцев. Алеша чуть опустил взгляд: над поляной внезапно, будто бы в голографическом театра, возникла белокурая женщина в лучезарных одеждах. "Люминесцентная ткань, что ли?" - апатично, уже ничему не удивляясь и чувствуя себя всё равно что давно погибшим, вяло подумал Алеша. Всё тело её, казалось, состояло из огненного свечения. Высокая грудь и крутая, тонкая шея были украшены золотыми ожерельями, а запястья рук отягчены витыми браслетами. Веки её - лепесток на лепестке, несли опахала длинных изогнутых ресниц. В ушных проколах звездами поблескивали серьги, а лицо сияло так, что прямо в него было невозможно смотреть, так, что обрамляющие его пшенично-золотые волосы лишь оттеняли это сияние. В воздухе разлился аромат фиалок, и каких-то еще, неизвестных Алеше цветов. Причем эти запахи тут же развеяли вонь, которой человеку было уже сложно дышать.

Незаметно для себя самого. Алеша чуть приободрился, потому что чем бы не являлась эта фантомная ослепляющая женщина, она была слишком уж идеальной, слишком прекрасной, чтоб быть настоящей, но тем не менее от этой хитрой голограммы исходили потоки энергии, в ней чувствовалась мощь.