Месть под парусами

Нет, конечно, я всегда тщательно соблюдала все утренние ритуалы, включающие в себя в обязательном порядке душ, когда я окончательно просыпалась, стоя под струями воды, и чашку кофе в то время, как я собиралась с мыслями и строила планы на день.

Но сегодня я действительно торопилась. Даже толком не высушив волосы, я прыгнула в машину, чтобы скорее задать Полине Комаровой несколько вопросов о друге ее мужа.

Я позвонила ей по дороге, и милая женщина даже если и не особо обрадовалась моему визиту, все же не подала виду, что мой приезд как-то ее напряжет. Даже пообещала снова сварить тот восхитительный кофе, что и в прошлый раз.

Открывшая мне дверь Полина улыбалась искренне, и я не могла не заметить кое-какие изменения. Например, с коврика у входной двери исчезла полиэтиленовая пленка, а рядом с аккуратными черными туфлями на высокой шпильке скромно стояли носок к носку домашние мужские тапочки в клетку, судя по виду, совсем новые.

– Игорь иногда заходит по вечерам, – правильно истолковала мой взгляд женщина.

Я в ответ лишь кивнула. В конце концов, все мы здесь взрослые состоявшиеся люди. И все мы имеем право на личное счастье.

Я про себя флегматично пожала плечами и прошла на кухню, влекомая дивным ароматом свежесваренного кофе.

– Вы хотели поговорить со мной о чем-то определенном? – спросила Полина, сделав маленький глоток горячего напитка.

– Да. – Я также не стала ходить вокруг да около. – Вы знаете человека на этой фотографии?

Я достала снимок, найденный вчера вечером, который, чтобы он не измялся, утром положила между блокнотных листов.

Женщина взяла фото в руки, а я пояснила:

– Я нашла его вчера вечером, когда листала книжные каталоги вашего мужа. Мне почему-то показалось важным узнать что-нибудь о нем. – И исправилась после беглого взгляда на фотографию: – О них.

– Боюсь, я не та, кто сможет в полной мере удовлетворить ваше любопытство, Татьяна, – покусав губу в раздумьях, ответила Полина. – Это Володя, друг детства Сергея. Точнее будет сказать, друг с самого детства. Иногда я часто слышала упоминания о нем в рассказах Сережи, а иногда – ни слова, словно отрезало что-то. Девушка на фото… – Женщина всмотрелась в улыбающееся лицо и все же покачала головой. – Нет, я ее не узнаю. Но это на самом деле неудивительно. Сергей не знакомил меня со своими друзьями и коллегами. Да и из всех его родственников я знакома только с его мамой. Не удивлюсь, если он считал, что скрывает их от меня по каким-то определенно важным причинам. Или это он меня от них скрывал. Кто ж теперь разберет? Но совершенно точно я могу сказать вот что: семейные или дружеские посиделки в нашем доме были не приняты. Мы не выбирались компаниями на шашлыки, не ходили в походы, не гуляли по городу. Мы не собирались на шумные встречи Нового года. Не отмечали в кругу друзей дни рождения и годовщины свадьбы. Как будто вокруг нашей семьи был очерчен круг, за границы которого никому не было ходу.

Ясно, что ничего не ясно. Все-таки иногда у людей бывают очень удивительные странности, понятные только им самим. Вряд ли, конечно, Комаров скрывал что-то от жены. Мне казалось, что таким образом он пытался просто никого не пускать в свою тихую гавань. Может быть, Владимир Ратников смог бы рассказать мне больше.

Но перед тем как искать его, мне все же хотелось прояснить еще один вопрос:

– Возможно, то, что я сейчас скажу, покажется вам странным, но… – Я замялась, подыскивая слова. – Вы не подскажете, были ли у Сергея Васильевича проблемы со здоровьем?

– Да как у всех, – пожала плечами женщина. – Сезонные простуды, пару раз грипп, однажды Сергей подхватил расстройство кишечника.

– Я не об этом, – остановила я ее. – Скорее я имела в виду психическое здоровье.

– О! – осеклась Полина. – Вы спрашиваете из-за Сережиных особенностей?

– Из-за них, – согласилась я. – Я долго думала о привычках вашего мужа, и мне показалось, всего лишь показалось, что такое поведение могло бы быть признаками обсессивно-компульсивного расстройства. Я не психиатр, Полина, так что ничего утверждать я не собираюсь. Понимаете? Я просто подумала о том, что круг его общения мог быть не ограничен одними лишь коллегами.

– Коллегами, мною, собеседницами в Сети, его мамой, – перечислила Полина.

– Да. – Я решила не обращать внимания на тонкие нотки сарказма, прозвучавшие в голосе моей визави. – Кто-то желал ему смерти. И я должна выяснить кто.

Возможно, мои слова прозвучали резко, но, в конце концов, мне было на это наплевать. Вряд ли Полину могло хоть как-то задеть мое мнение. А докопаться до сути в любом случае было необходимо.

– Что ж, – я отодвинула от себя пустую чашку, – спасибо за кофе. И за беседу. И последний вопрос, Полина.

– Да?

– Вы случайно не знаете адрес Ратникова? – наудачу спросила я, не надеясь, впрочем, на положительный ответ. Ведь женщина и о самом Владимире практически не знала.

Я не ошиблась. Полина отрицательно покачала головой, а потом, спохватившись, прошла в коридор. Открыла ящик тумбочки под зеркалом и зашуршала какими-то бумагами.

– Вы что-то ищете? – поинтересовалась я, подойдя к ней.