Месть Солнцу

«Мне и одному хорошо. Вот приручу Галиму и буду в шоколаде».

«Кто такая Галима?»

«Француженка арабских корней, туристка с яхты. Если честно, мне здесь комфортно. Улей подбрасывает интересные материалы для размышлений. Жаль, Терёха откололся, я бы присоединился к нему».

«Кто это?»

«Мой друг, биохимик, я уговорил его отдохнуть на яхте. Но он почему-то остался индивидуалом и не попал в Улей. Мечется по лимбе вместе с девицей по имени Флора, пытается выбраться наружу. Улей посылал меня к нему для переговоров. Но он упрямый, упёрся в независимость и, возможно, уже погиб».

Лаврентий Павлович застыл, переваривая известие. Допил «пиво».

«Флора здесь… зашквар! Слава богу, не погибла!»

«Знакомая?»

«М-да, сюрприз, однако! Так ты говоришь – светлые тона? Я имею в виду, у наших земляков».

«В большинстве своём, хотя и среди них встречаются “зебры”. Вот этот твой приятель…»

«Да не приятель он мне!» – рассердился Климук.

Григорий отмахнулся «рукой» – струйкой света.

«Да брось, это и в самом деле не имеет значения, мы тут все в одном корыте».

«Для меня имеет».

«Ладно, этот Баринов и в самом деле двойственная натура, наполовину белый, наполовину чёрный. А зачем ты собираешься искать своих парней? Надо полагать, спецназовцев? Может, ты задумал устроить революционный переворот?» – Григорий «хихикнул».

Лаврентий Павлович ответил «усмешкой», вдруг подумав, что турист с яхты подсказал неплохую мысль. Но чтобы не возбуждать у него подозрения, стоило перевести разговор на другую тему.

«Каким образом Улей вас собирает вместе?»

Турист снова показал «пальцем» на туманно-световой хвостик, выходящий из его «копчика».

«Я говорил: это нейрон. Знакомый тут называет его аксоном. Связь с общим мозгом. По нему и приходит команда Улья собраться».

Лаврентий Павлович посмотрел на свой «хвост», поёжился. Пришла мысль, что Улей вполне может подслушивать мысли своих «нервно-мыслящих» узлов, то есть всех пленников.

«А если кто не согласится действовать сообща? Улей его убивает?»

«Нет, он дорожит сознаниями, потому что от их количества зависит его собственный умственный потенциал. Однако наказывает строго. – Григорий содрогнулся. – Я был свидетелем однажды: Улей заставил провинившегося испытать чудовищную боль».

В памяти возникла сцена из старинного фильма «Вечный зов», когда одного из героев разрезали надвое с помощью циркульной пилы.

«Чем закончилось? Провинившийся умер?»

«Нет, жив, но теперь это… – Григорий поискал слово, – овощ».

«Зачем Улью „овощи“?»

«Каждый мозг, даже повреждённый, входит в общую нейронную сеть как чип, элемент счётного механизма».

Лаврентий Павлович «сжал зубы».

«Вот, значит, как. Улей его „пожалел“. И тебе комфортно здесь?»

Григорий привычно «махнул рукой», «засмеялся».

«Зато я жив и свободен, чего и тебе желаю».

«Свободен?»

«Ну, не категорически, конечно, полная свобода вообще невозможна ни в одном из миров. Не грузи себя ложными воспоминаниями и эмоциями, быстрее привыкнешь. В сущности, Улей хороший парень».

Лаврентий Павлович промолчал.

Вернулась мысль «устроить переворот». Оглядевшись, он заметил пару «светлых личностей» и, оставив «гида по мозгу Улья» допивать «вино», направился к ним.

Локация 21

Чёртовы кулички

Вспышки и переливы света, дымные хвосты, геометрически правильные фигуры, полотнища безумных «северных сияний», буйство огня и кристаллических сколов – таков оказался стержень зрительных галлюцинаций, главным из которых был «взрыв мозга», пересыщенного впечатлениями от броска «по струне» невероятно сложного пробоя пространства, инициированного лимбой. Не помогла даже защита «вшинника» и блокирование шлемом части внешних излучений. Лишь большим усилием воли и с помощью пси-резерва Терентий закрыл мозг от атаки световых композиций, отстроился от «северных сияний» и облегчённо вздохнул. Попытался в сверкании небывалого фейерверка нащупать спутницу, услышал её возглас:

– Слава богу!

– Что?!

– Отключи защиту…

– Но она сдерживает…

– Выполнять!

«Лёха, активируй „вшинник“, но будь готов к перехвату атаки!»

«Слушаюсь, шеф!» – ответил терафим, выполняющий в данном случае не только роль чип-секретаря, но и координатора пси-защиты.

Пейзаж резко изменился: штурмующие мозг внешние поля пронзили нервную систему Терентия, и он увидел настоящий ландшафт или, скорее, объём пространства, внутри которого, как муравей в янтаре, находился катер. Гигантский сферический зал окружал неимоверной сложности конструкцию – пересечение фрактальных форм в виде призрачных перьев, крыльев, снежинок и паутинных зарослей. Все эти красивые извивы светились в золотисто-жёлто-зелёной гамме, изредка вспыхивая фиолетовыми или красными изломами.