Месть Солнцу

Произошёл тот же странный феномен взаимопроникновения двух «фонтанов», напоминающий смешение разных газовых струй. Он оказался внутри багрового клуба дыма, простреливаемого со всех сторон визжащими, как живые души, объёмами видений. Но ни человеческих лиц, ни знакомых фигур, предметов, пейзажей, интерьеров среди них не было. Видения казались фрагментами непонятных событий либо частями звериных оскалов и скелетов.

Одно из видений, напоминающих фрагмент картин Иеронима Босха – полубык-получеловек, – повернуло морду к гостю, взревело, бросилось на него, распахивая пасть. Климук инстинктивно уклонился, выпрыгивая из жуткого клубка видений, из которых состоял «фонтан».

Рёв и визг стихли. Тёмная зелёно-фиолетово-багровая фигура поплыла прочь, сопровождаемая светящимся хвостиком. Лаврентий Павлович мысленно вытер «вспотевший лоб» (по ассоциации), заметил, что и остальные «пешеходы» сопровождаются «хвостиками», сплетающимися в единую сеть. Оглянулся, увидел такой же светящийся хлыст, вырастающий у него пониже «спины», из «копчика». «Система, – пришла в голову мысль, – я попал внутрь какой-то нейросети».

Сердце гулко стукнулось о рёбра (мозг продолжал находить альтернативные объяснения деятельности организма). Постепенно вырисовывались масштабы трагедии. И наконец он вспомнил, как попал сюда.

Солнцеход утащила в глубь пятна чудовищная «авоська», и теперь весь экипаж: учёные, спецназовцы, пограничники на борту – находился в недрах лимбы, которая представляла собой часть комплекса дойки Солнца. Пришлось принять очевидное: люди в данный момент являлись пленниками создателей системы лимб, как и сам полковник.

Голову посетила мысль, почему-то не имевшая эмоциональной окраски: Баринов предатель… Лаврентий Павлович подумал об этом совершенно равнодушно, как о чём-то несущественном, не играющем никакой роли в создавшейся ситуации.

«Лимба», – снова мелькнуло в голове незнакомое словечко.

Некоторые пятна – лимбы…

Мысль мелькнула и исчезла. Выяснять, откуда он знает это слово, не хотелось, пришло откуда-то. Зато захотелось уточнить детали катастрофы.

Лаврентий Павлович оглядел «толпу», выбирая информатора, вспомнил, что первый «фонтан» света, с кем он столкнулся, заговорил по-русски. Поиск «земляка» привёл полковника к призрачному зданию, напоминавшему мавзолей на Красной площади Москвы. Движущийся «фонтан» знакомо переливался светлыми световыми струями, неторопливо приближаясь к «мавзолею».

Ускорившись – местами он даже летел, увеличивая скорость, – Лаврентий Павлович догнал «земляка» и сказал ему в спину, через мгновенье осознав, что рта у него нет. Но вопрос он всё же задал – мысленно, и «земляк» его услышал, потому что оглянулся. Правда, выглядело это весьма необычно, будто плывущий призрачный факел перевернулся «с ног на голову» и теперь смотрел на Климука «в анфас».

«Позвольте спросить, дружище?» – проговорил Лаврентий Павлович.

«Чо надо?» – ответил «земляк».

«Я полковник спецназа российского экстрим-центра…»

«Был, – с радостью сообщил «земляк». – Теперь ты такой же зэк, как мы все. Я Григорий Лютаев, турист с яхты „Синтрейл“. Тоже был».

Климук решил не обращать внимания на фамильярное обращение туриста.

«Что произошло?»

«Ты ещё не понял? Поздравляю. Ваш солнцеход был захвачен Ульем, как и наша яхта. Только и всего».

«Откуда вы знаете?»

«Фонтанчик» с иронией «ткнул пальцем» (от него отделилась струйка света) в «хвостик» Лаврентия Павловича.

«Это аксон связи со всеми узлами и зэками Улья. Ещё не пользовался?»

«Нет».

«Введу тебя в курс дела, а потом пользуйся. Пойдём со мной».

«Куда?»

«Земляк» кивнул на «мавзолей».

«Нам выделили настоящее кафе».

«Кому – нам?»

«В Улье сейчас больше сотни сознаний людей. Из них около шестидесяти – россияне».

«Как это сочетается, Улей и кафе?» – недоверчиво проговорил Лаврентий Павлович.

«Посмотришь».

Они поплыли к «мавзолею», сложенному с виду из крупных блоков свечения с рисунком гранитного среза.

Лаврентий Павлович ожидал, что «земляк» по имени Григорий откроет дверь, но процесс входа оказался проще: в какой-то миг они просто оказались внутри помещения, слегка напоминающего интерьер кафе или ресторана где-нибудь на улице Москвы.

Лаврентий Павлович остановился, разглядывая подобия столов, стойки бара, стульев и кадок с призрачными пальмами. Ошеломление полковника длилось всего долю секунды, потом пришло ощущение «правильности» момента.

Как оказалось, «кафе» было занято почти до отказа. За псевдостолами сидели псевдолюди и вели беседы как обычные земные посетители, не имея настоящих лиц и фигур. Лишь изредка то в одной, то в другой фигуре проявлялись истинно человеческие черты, да и то на мгновенье.

Григорий «оглянулся».

«Проходи, здесь есть места».

«Просто я… не ожидал…»

«Земляк» рассмеялся.

«Мы сохранили почти все эмоции, а люди есть люди, даже в таких ситуациях они найдут способ отвести душу. К тому же Улей следит за нашим состоянием и не позволяет испытывать негатив».

«И что они пьют?»