Метаморфозы

Чуткий с ним Ихнобат знак первый подали лаем, —

Кносский пес Ихнобат и Меламп породы спартанской, —

Тотчас бросаются все, быстрей, чем порывистый ветер;

²¹⁰ Памфаг, за ним Орибаз и Доркей, из Аркадии трое,

С ними силач Неброфон, и лютый с Лалапою Те́рон,

Резвостью ценный Петрел и чутьем своим ценная Агра,

Также свирепый Гилей, недавно пораненным вепрем,

Напа, от волка приплод; за стадами идущая следом

²¹⁵ Пемена; Гарпия, двух имея щенят в провожатых,

И сикионский Ладон, у которого втянуто брюхо,

Тигрид с Алкеей, Дромад, Канакея еще и Стиктея,

И белоснежный Левкон и А́сбол с черною шерстью,

И многосильный Лакон и Аэлл, отличавшийся бегом:

²²⁰ Фей и рядом, резва, с ее кипрским братом Ликиска,

И посредине, на лбу отмеченный белою меткой,

Гарпал и с ним Меланей; косматая с ними Лахнея,

Также два пса, чья лаконянка мать, отец же — диктеец;

Лабр с Артиодом, потом с пронзительным лаем Гилактор, —

²²⁵ Долго других исчислять. До добычи жадная стая

Через утесы, скалы́ и камней недоступные глыбы,

Путь хоть и труден, пути хоть и нет, преследуют зверя.

Он же бежит по местам, где сам преследовал часто,

Сам от своих же бежит прислужников! Крикнуть хотел он:

²³⁰ «Я Актеон! Своего признайте во мне господина!» —

Выразить мысли — нет слов. Оглашается лаяньем воздух.

Первый из псов Меланхет ему спину терзает, за ним же

Тотчас и Теридамад; висит на плече Орезитроф.

Позже пустились они, но дорогу себе сократили;

²³⁵ Мча по горе напрямик. И пока господина держали,

Стая другая собралась и в тело зубы вонзает.

Нет уже места для ран. Несчастный стонет, и если

Не человеческий крик издает — то все ж не олений,

Жалобным воплем своим наполняя знакомые горы.

²⁴⁰ И на колени склонясь, как будто моля о пощаде,

Молча вращает лицо, простирая как будто бы руки.

Порском обычным меж тем натравляют злобную стаю

Спутники; им невдомек, Актеона всё ищут глазами,

Наперебой, будто нет его там, Актеона все кличут.

²⁴⁵

 Вот обернулся на зов, они же скорбят, что не с ними

Он и не хочет следить за успешной поимкой добычи.

Здесь не присутствовать он бы желал, но присутствует; видеть,

Но не испытывать сам расправы своих же свирепых

Псов. Обступили кругом и, в тело зубами вгрызаясь,

²⁵⁰ В клочья хозяина рвут под обманным обличьем оленя.

И лишь когда его жизнь от ран столь многих пресеклась,

Молвят, — насыщен был гнев колчан носящей Дианы.

Разно судили о том; одни почитали богиню

Слишком жестокой, а кто и хвалил, почитая достойным

²⁵⁵ Девственной так поступать; по-своему все были правы.

Лишь Громовержца жена не столько ее защищала

Или винила ее, сколь рада была, что постигла

Дом Агеноров беда, и гнев свой с соперницы Тирской137

Перенесла на весь род. Но тут подоспела причина

²⁶⁰ Новая горести ей: тяжела от Юпитера стала

Дева Семела138. Дала языку она волю браниться.

«Много ли бранью своей я достигла? — сказала богиня, —

Надо настичь мне ее самое! — коль не тщетно Юноной

Я превеликой зовусь — погублю, если я самоцветный

²⁶⁵ Скиптр достойна держать, коль царствую, коль Громовержцу

Я и сестра и жена, — сестра-то наверно! Но срама,

Думаю, ей уж не скрыть: мой позор не замедлит сказаться.

Плод понесла! Одного не хватало! Открыто во чреве

Носит свой грех и матерью стать от Юпитера только

²⁷⁰ Хочет, что мне-то едва удалось, — в красу свою верит!

Ну так обманется в ней! Будь я не Сатурния, если

Деву любезник ее не потопит в хлябях стигийских!»

Молвив, с престола встает и, покрытая облаком бурым,

Входит в Семелин покой; облака удалила не раньше,

²⁷⁵ Нежель старушечий вид приняла, виски посребрила,

Коже глубоких морщин придала и дрожащей походкой

С телом согбенным пошла; старушечьим сделала голос,

Ей Бероеей представ, эпидаврской кормилицей девы;

Речь завела, и лишь только дошли, пробеседовав долго,

²⁸⁰ И до Юпитера, вздох издала и молвит: «Желала б,

Чтоб он Юпитером был, да всего опасаюсь; иные,

Имя присвоив богов, проникали в стыдливые спальни.

Мало Юпитером быть. Пускай он докажет любовью,

Что он Юпитер и впрямь. Проси: чтобы, в полном величье

²⁸⁵ Как он Юноной бывал в небесах обнимаем, таким же

Пусть обнимает тебя, предпослав и величия знаки».

Речью Юнона такой дочь Кадма, не знавшую сути,

Учит, — и просит уж та, чтобы дар он любой обещал ей.

Бог, — «Выбирай! — говорит, — ни в чем не получишь отказа,

²⁹⁰ И чтоб уверилась ты, божеств подземного Стикса

Я призываю, — а он и богам божество и острастка».

Рада своей же беде, от милого горя не чая,

Дерзостно так говорит Семела: «Каким обнимает

В небе Юнона тебя, приступая к союзу Венеры,

²⁹⁵ Мне ты отдайся таким!» Хотел он уста говорящей

Сжать, но успело уже торопливое вылететь слово.

Он застонал, но вернуть нельзя уже было желанья,

Ни заклинаний его; потому-то печальнейшим с неба

Высшего бог снизошел, за ликом своим увлекая,

³⁰⁰ Скопища туч грозовых, к ним добавил он молнии, ливни,

С ветром в смешенье, и гром, и Перун, неизбежно разящий.

Сколько возможно, свою он уменьшить пытается силу:

Вооружился огнем не тем, которым Тифея139

Сбросил сторукого: в том уж слишком лютости много!

³⁰⁵ Легче молния есть, которой десница Циклопов