Метаморфозы

Долго лежал он, к траве головою приникнув усталой;

Смерть закрыла глаза, что владыки красой любовались.

Даже и после — уже в обиталище принят Аида —

⁵⁰⁵ В воды он Стикса смотрел на себя. Сестрицы-наяды

С плачем пряди волос поднесли в дар памятный брату.

Плакали нимфы дерев — и плачущим вторила Эхо.

И уж носилки, костер и факелы приготовляли, —

Не было тела нигде. Но вместо тела шафранный

⁵¹⁰ Ими найде́н был цветок с белоснежными вкруг лепестками.

Весть о том принесла пророку в градах ахейских

Должную славу; греметь прорицателя начало имя.

Сын Эхиона142 один меж всеми его отвергает —

Вышних презритель, Пенфей — и смеется над вещею речью

⁵¹⁵ Старца, корит темнотой, злополучным лишением света;

Он же, тряхнув головой, на которой белели седины, —

«Сколь бы счастливым ты был, когда бы от этого зренья

Был отрешен, — говорит, — и не видел вакхических таинств!

Ибо наступит тот день, — и пророчу, что он недалеко, —

⁵²⁰ День, когда юный придет — потомство Семелино — Либер

143.

Если его ты почтить храмовым не захочешь служеньем,

В тысяче будешь ты мест разбросан, растерзанный; кровью

Ты осквернишь и леса, и мать, и сестер материнских.

Сбудется! Ты божеству не окажешь почета, меня же

⁵²⁵ В этих потемках моих поистине зрячим признаешь».

Но говорившего так вон выгнал сын Эхиона.

Подтверждены словеса, исполняются речи пророка.

Либер пришел, и шумят ликованием праздничным села.

Толпы бегут, собрались мужчины, матери, жены,

⁵³⁰ Весь поспешает народ к неведомым таинствам бога.

«Змеерожденные! Что за безумье, о Марсово племя,144

Вам устрашило умы? — Пенфей закричал. — Неужели

Меди удары о медь, дуда роговая, — волшебный

Этот столь мощен обман, что вас, которым не страшны

⁵³⁵ Меч боевой, ни труба, ни строи, сомкнувшие копья,

Женские возгласы вдруг и безумие толп непристойных

И возбужденных вином, и тимпан пустозвонный осилят?

Старцы, как вам не дивиться? Приплыв по широкому морю,

В этих местах вы восставили Тир и бежавших пенатов,145

 —

⁵⁴⁰ Сдаться ль готовы теперь без боя? Вам, возрастом крепче,

Юноши, ровни мои, которым не тирс,146 а оружье

Должно держать и щитом, не листвой, прикрываться пристало?

Не забывайте, молю, от какого вы созданы корня!

И да исполнит вас дух родителя змея, который

⁵⁴⁵ Многих один погубил! Он за озеро только вступился

И за источник, а вы победите для собственной славы!

Храбрых тот умертвил, вы неженок прочь прогоните!

Честь удержите отцов! Но если судьба воспретила

Долее Фивам стоять, так воины пусть и тараны

⁵⁵⁰ Стены разрушат у них под грохот огня и железа!

Были б несчастными мы без вины; оплакивать жребий

Мы бы могли — не скрывать; не постыдными были бы слезы.

Ныне под власть подпадут безоружного мальчика Фивы,

Кто на войне не бывал, не знаком ни с мечом, ни с боями,

⁵⁵⁵ Сила которого вся в волосах, пропитанных миррой,

В гибких венках, в багреце да в узорах одежд златотканных,

Если отступитесь вы, его я заставлю признаться

Вмиг, что себе он отца сочинил и что таинства ложны.

Духа достало ж царю Акризию в Аргосе — бога

⁵⁶⁰ Ложного не признавать и замкнуть перед Вакхом ворота!

Или пришлец устрашит Пенфея и целые Фивы?

Живо ступайте, — велит он рабам, — ступайте, в оковах

Приволоките вождя! Приказ мой исполнить немедля!»

Дед, Атамант147 и толпа остальных домочадцев напрасно

⁵⁶⁵ Увещевают его, воспрепятствовать делу стараясь.

Он от советов лишь злей; раздражается, будучи сдержан,

Бешеный пыл растет; во вред ему были препоны.

Видывал я, как поток, которого путь беспрепятствен,

Вниз по наклону бежит спокойно, с умеренным шумом.

⁵⁷⁰ Если ж завалами скал иль стволами бывал он задержан,

Пенился он и кипел и сильней свирепел от преграды.

Вот возвратились в крови, на вопрос же: «Где Вакх?» — господину

Дали посланцы ответ, что они и не видели Вакха.

«Все же прислужник один, — сказали, — и таинств участник

⁵⁷⁵ Пойман». При этих словах выводят — за спину руки —

Мужа, — что к Вакху ушел вослед из Тирренского края.148

Глянул Пенфей на него очами, которые страшны

Стали от гнева; меж тем отложить не желал он расправы, —

«Ты, что погибнешь сейчас, — сказал, — и другим назиданье

⁵⁸⁰ Гибелью дашь, — объяви мне свое и родителей имя,

Родину и почему соучаствуешь в таинствах новых?»

Он же, ничуть не страшась, — «Акетом, — сказал, — именуюсь,

Я из Меонии сам; а родители — званья простого.

Мне не оставил отец полей, где паслись бы телята,

⁵⁸⁵ Или стада шерстоносных овец, иль иная скотина.

Был мой отец бедняком; всю жизнь крючком да лесою

Рыб вводил он в обман и удою тянул, трепетавших.

Этим искусством он жил и мне его передал, молвив:

«Ныне богатства мои, продолжатель труда и наследник,

⁵⁹⁰ Ты получай»; ничего, умирая, он мне не оставил,

Кроме воды; лишь ее от отца почитаю наследством.

Вскоре, чтоб мне не торчать все время на тех же утесах,

Я научился корабль поворачивать, киль загибая

Правой рукою; Оленской Козы149 дождевое созвездье,

⁵⁹⁵ Аркта, Тайгеты, Гиад150 в небесах различать научился.

Ветров жилища узнал и пристани, годные суднам.

Раз я, на Делос идя, приближался к Хиосскому краю,151

Вот подхожу к берегам, работая веслами справа;