Метаморфозы

Меньше огня придала, свирепости меньше и гнева;

Боги «оружьем вторым» ее называют; лишь с ней он

Входит в Агенора дом; но тело земное небесных

Бурь снести не могло и сгорело от брачного дара,

³¹⁰ А недоношенный плод, из лона матери вырван,

Был в отцовскую вшит — коль это достойно доверья —

Ляжку, и должный там срок, как во чреве у матери, пробыл.

Ино тайно с пелен воспитывать стала младенца, —

Тетка, Семелы сестра: потом нисейские140 нимфы

³¹⁵ Приняли и молоком, в пещерах укрыв, воспоили.

Волей судьбы на земле так дело и шло, безопасно

Скрыта была колыбель два раза рожденного Вакха.

Нектаром, — память гласит, — меж тем Юпитер упившись,

Бремя забот отложив, со своею Юноною праздной

³²⁰ Тешился вольно и ей говорил: «Наслаждение ваше,

Женское, слаще того, что нам, мужам, достается».

Та отрицает. И вот захотели, чтоб мудрый Тиресий

Высказал мненье свое: он любовь знал и ту и другую.

Ибо в зеленом лесу однажды он тело огромных

³²⁵ Совокупившихся змей поразил ударом дубины.

И из мужчины вдруг став — удивительно! — женщиной, целых

Семь так прожил он лет; на восьмое же, снова увидев

Змей тех самых, сказал: «Коль ваши так мощны укусы,

Что пострадавший от них превращается в новую форму,

³³⁰ Вас я опять поражу!» И лишь их он ударил, как прежний

Вид возвращен был ему, и принял он образ врожденный.

Этот Тиресий, судьей привлеченный к шутливому спору,

Дал подтвержденье словам Юпитера. Дочь же Сатурна,

Как говорят, огорчилась сильней, чем стоило дело,

³³⁵ И наказала судью — очей нескончаемой ночью.

А всемогущий отец, — затем, что свершенного богом

Не уничтожит и бог, — ему за лишение света

Ведать грядущее дал, облегчив наказанье почетом.

После, прославлен молвой широко, в городах аонийских

³⁴⁰ Безукоризненно он отвечал на вопросы народу.

Опыт доверья и слов пророческих первой случилось

Лириопее узнать голубой, которую обнял

Гибким теченьем Кефис и, замкнув ее в воды, насилье

Ей учинил. Понесла красавица и разродилась

³⁴⁵ Милым ребенком, что был любви и тогда уж достоин;

Мальчика звали Нарцисс. Когда про него воспросили,

Много ль он лет проживет и познает ли долгую старость,

Молвил правдивый пророк: «Коль сам он себя не увидит».

Долго казалось пустым прорицанье; его разъяснила

³⁵⁰ Отрока гибель и род его смерти и новшество страсти.

Вот к пятнадцати год прибавить мог уж Кефисий,

Сразу и мальчиком он и юношей мог почитаться.

Юноши часто его и девушки часто желали.

Гордость большая была, однако, под внешностью нежной, —

³⁵⁵ Юноши вовсе его не касались и девушки вовсе.

Видела, как загонял он трепетных в сети оленей,

Звонкая нимфа, — она на слова не могла не ответить,

Но не умела начать, — отраженно звучащая Эхо.

Плотью Эхо была, не голосом только; однако

³⁶⁰ Так же болтливой уста служили, как служат и ныне, —

Крайние только слова повторять из многих умела,

То была месть Юноны: едва лишь богиня пыталась

Нимф застигнуть, в горах с Юпитером часто лежавших,

Бдительна, Эхо ее отвлекала предлинною речью, —

³⁶⁵ Те ж успевали бежать. Сатурния, это постигнув, —

«Твой, — сказала, — язык, которым меня ты проводишь,

Власть потеряет свою, и голос твой станет короток».

Делом скрепила слова: теперь она только и может,

Что удвоять голоса, повторяя лишь то, что услышит.

³⁷⁰ Вот Нарцисса она, бродящего в чаще пустынной,

Видит, и вот уж зажглась, и за юношей следует тайно,

Следует тайно за ним и пылает, к огню приближаясь, —

Так бывает, когда, горячею облиты серой,

Факелов смольных концы принимают огонь поднесенный.

³⁷⁵ О, как желала не раз приступить к нему с ласковой речью!

Нежных прибавить и просьб! Но препятствием стала природа,

Не позволяет начать; но — это дано ей! — готова

Звуков сама ожидать, чтоб словом на слово ответить.

Мальчик, отбившись меж тем от сонмища спутников верных,

³⁸⁰ Крикнул: «Здесь кто-нибудь есть?» И, — «Есть!» — ответила Эхо.

Он изумился, кругом глазами обводит и громким

Голосом кличет: «Сюда!» И зовет зовущего нимфа;

Он огляделся и вновь, никого не приметя, — «Зачем ты, —

Молвит, — бежишь?» И в ответ сам столько же слов получает.

³⁸⁵ Он же настойчив, и вновь, обманутый звуком ответов, —

«Здесь мы сойдемся!» — кричит, и, охотней всего откликаясь

Этому зову его, — «Сойдемся!» — ответствует Эхо.

Собственным нимфа словам покорна и, выйдя из леса,

Вот уж руками обнять стремится желанную шею.

³⁹⁰ Он убегает, кричит: «От объятий удерживай руки!

Лучше на месте умру, чем тебе на утеху достанусь!»

Та же в ответ лишь одно: «Тебе на утеху достанусь!»

После, отвергнута им, в лесах затаилась, листвою

Скрыла лицо от стыда и в пещерах живет одиноко.

³⁹⁵ Все же осталась любовь и в мученьях растет от обиды.

От постоянных забот истощается бедное тело;

Кожу стянула у ней худоба, телесные соки

В воздух ушли, и одни остались лишь голос да кости.

Голос живет: говорят, что кости каменьями стали.

⁴⁰⁰ Скрылась в лесу, и никто на горах уж ее не встречает,

Слышат же все; лишь звук живым у нее сохранился.

Так он ее и других, водой и горами рожденных

Нимф, насмехаясь, отверг, как раньше мужей домоганья.

Каждый, отринутый им, к небесам протягивал руки: