Метаморфозы Катрин

На седьмой день сидения в обед пришел лакей и пригласил меня на разговор с бароном. Я пошла вместе с фрейлинами, но предварительно вызвала капрала и приказала поставить караул из четырех человек внутри комнаты. Не стоит открыто напрашиваться на неприятности.

Барон был выпивши, но не так, что бы совсем не соображать.

— Ваша светлость, я хотел бы поговорить о семейных делах. Не могли бы вы удалить ваших дам? Ни к чему даже преданным слугам знать некоторые подробности.

— Увы, господин барон, но это невозможно. Такое нарушение правил приличия! Вас извиняет только тяжесть вашей потери…

— Ну, что ж, мадам, вы сами так захотели! — он гнусно ухмыльнулся. — Признаться, я хотел сделать вам вполне деловое предложение. Думаю, денежные дела легче обсуждать с глазу на глаз. Вы по-прежнему настаиваете?

— Барон, об этом не может быть и речи!

— Хорошо. Я предлагаю вам оставить леди Ровену здесь. Да, она нищая и отец был очень предусмотрителен… А в вашем графстве, насколько мне известно, до сих пор не открыли золотого месторождения! — тут он заржал, веселясь собственной шутке. — Так вот, зачем вам заботится о нищей родственнице, прихоти которой лягут тяжким бременем на разорённое графство? Леди Ровена, надо сказать, привыкла и к дорогим украшениям и к дорогой одежде. А я вполне могу содержать вдову своего отца. Мне это не будет ни трудно, ни слишком обременительно! Более того, я готов выделить вам некую компенсацию за это, как любимым родственникам вдовы. Вы, мадам, я вижу, молоды и любите модно одеваться.

Он кивнул на мой вышитый воротник.

— Скажем, я выдам вам сумму в двести салемов?

И посмотрел на меня вопросительно. Эта тварь даже не сомневалась в моем согласии. Он смотрел прямо таки победоносно, свято уверенный, что я сейчас рассыплюсь в благодарностях.

Отказывать нужно было аккуратно. Кто знает, на что способен подвыпивший самодур.

— Господин барон, леди Ровене, по условиям брачного контракта, не выделяется вдовья доля. Я не считаю возможным оставлять ее здесь. Жить в одном доме с мужчиной, совершенно неприлично.

— Помилуйте, ваше сиятельство! Здесь будет жить и моя жена и мои дети! Четыреста салемов!

Скотина такая!

— Господин барон, леди Ровена изъявила желание посетить родительский дом и повидаться с матерью. Если она надумает вернутся сюда — я лично прослежу, что бы в дороге её сопровождало достаточное количество охраны.

— Не зарывайтесь, ваша светлость! Вы не графиня-мать, тысячу салемов я не дам! Пятьсот — последняя цена!

— Не думаю, господин барон, что герцогу понравится ваше поведение. Отказать вдове во встрече с матерью-герцогиней — это слишком!

— Не забывайте, ваша светлость, что вы сейчас на территории моего герцога, а не вашего.

— Никто не захочет конфликта, барон. Но и отказать вдове в посещении родительского дома — это будет выглядеть как насильственное удержание!

Барон начинал злится.

— Сколько вы хотите, ваша светлость?

— Барон, не забывайтесь! Как аристократ, вы должны понимать, что такое слово чести! Я обещала свозить леди к её матери и я не нарушу слово! Ведите себя достойно, вы не на рынке!

С этими словами я встала, кивнула своим фрейлинам и удалилась. Чёрт с ним, скотиной этакой. Понадобится — с боем уедем. Еще не хватало мне выслушивать оскорбления от каждого пьяного урода. В конце концов со мной охраны чуть не двадцать человек. Но поджилки у меня всё же тряслись. Может и зря я не сдержалась. С правами человека здесь не слишком хорошо. Кто сильнее — тот и прав.

Глава 66

Два дня назад барон, похоже, напился. На хозяйской половине был крик, кого-то били. Не понимаю, как Ровена здесь выжила и не сошла с ума. Чудовищно давящая атмосфера дома просто высасывает силы.

Утром несколько человек пороли на конюшне.

Вмешиваться я не могла, но слушать вопли было невыносимо. Леди Ровена сидела бледная, как полотно и тихо молилась. К ней присоединились все мы. Даже я…

С утра грузили сундуки леди Ровены. Не скрываясь и не стесняясь. Было объявлено, что, сразу после окончания поминок, вдовствующая баронесса Фуст и графиня уедут в столицу, на встречу с графом Ромским. Графиня торопится к мужу.

— Леди Ровена, зачем вы берете с собой шкатулку с драгоценностями? — барон проявлял редкую заинтересованность в погрузке и лично присутствовал при скорой упаковке сундуков.

Я не отходила от леди Ровены.

— Эти драгоценности были подарены мне мужем. Они моя личная собственность и не входят в перечень фамильных драгоценностей. Вы можете проверить это, барон, в шкатулке лежит список моих украшений составленный рукой вашего отца. Это личные драгоценности.

Ответ мы репетировали заранее. Леди Ровена боялась барона до судорог, но понимала, что не должна показывать, как ей страшно.

Можно, конечно, было всё бросить. Но раз уж так сложилось, что миром нас не отпускают…

Барон поморщился.

— Я не оспариваю этот момент, леди Ровена. Но я не понимаю, зачем они вам на две недели? Вы в трауре…Носить вы их не сможете…

— Возможно, леди Ровена решит их пожертвовать в храм, господин барон?

У нашего разговора были свидетели и он просто не нашел, что возразить мне.