Метаморфозы Катрин

После смерти рассылают гонцов, тело в гробу помещают в молельной комнате, те из соседей, кто может приехать, заходят и читают молитву. Через двое суток, утром, тело предают земле, а остальные выстаивают длинный молебен. Потом поминальный обед. До двенадцати дней покойного вспоминают в ежедневных молитвах, а на двенадцатый день едут тем же составом на кладбище и там, в короткой трапезе, поминают покойного. Дальше — поминают по желанию и потребности. Но двенадцатый день — обязательная церемония.

Мысль уехать сразу после похорон пришлось отложить. Слишком заметное для соседей нарушение приличий. Пойдут сплетни, пострадает репутация вдовы. Пришлось еще раз переговорить с капралом.

В замок приехала баронесса с двумя детьми. Хамоватый подросток лет двенадцати, который кричал на прислугу и позволил себе пнуть пожилого лакея, за то, что не поймал кинутый им плаща.

Баронесса производила впечатление монашки. Глаза в пол, в руках четки и полная отрешенность в глазах. Дочка барона была еще совсем кроха, лет пять, не больше. Тихая и спокойная хорошенькая малышка. Надеюсь, ей в жизни повезет больше, чем леди Ровене.

В день похорон стоял довольно сильный мороз. Соседей наехало около двадцати человек. Леди Ровена, прямая, как палка и какая-то застывшая, молилась у могилы вместе со всеми приехавшими. Выслушала слова священника, кинула горсть земли в могилу.

Заплакать она позволила себе только в возке, куда сели я, она и леди Росса.

— Леди Ровена, не плачьте. Всё уже позади. Скоро вы будете дома и под защитой.

— Я просто не верю, что все кончилось, мне страшно и кажется, что что-то случится и вы уедете, а я останусь тут…

— Леди Ровена, как бы не вел себя баронет, он же не сумасшедший. А без вас я не уеду. Не переживайте, дорогая.

— Леди Катрин, вы не могли бы переехать ко мне в комнату? У меня есть кушетка, я буду спать на ней. Пожалуйста. Поймите, ни одна из моих компаньонок…

— Я понимаю вас, леди Ровена. Сегодня я прикажу перенести вещи.

Вынести поминальный обед было не так и просто, как я думала. Каждый из присутствующих вставал, вспоминал барона добрым словом. Не все слова показались мне искренними, далеко не все…

Вдове и сыну говорить было не положено. Новый барон сидел с постным лицом и старался не напиться. Сильно старался. Пару раз я замечала, что он машинально брал кубок, но потом, спохватившись, ставил его на место. Баронесса всю трапезу просидела глядя в тарелку, кажется, она даже не ела. детей на поминках не было. Я с трудом выдавила из себя положенные три предложения. Наконец тягостный обед закончился. Ужинать в этот день, в память о покойном, было не принято.

В спальне леди Ровены уже стояли мои вещи. В её гостиную я, благоразумно, поселила леди Россу. Именно она посоветовала запастись на ужин чаем и посоветовала Кире принести в комнату булок и пирожков. Их мы и съели вечером.

Сразу после поминального обеда соседи разъехались. Они вернутся на поминальный завтрак на двенадцатый день от смерти. Значит, через десять дней мы уедем. Оставаться здесь даже на лишнюю ночевку я не собиралась.

Леди Ровена была молчалива и сдержанна, мы сидели сиднем в ее комнате и шили-вязали-вышивали. Мы, это я, она, леди Росса и леди Шайд плюс Кира. И это ежедневное молчаливое шитьё выматывало меня больше любой работы. В комнату часто заходили горничные. Спрашивали, не нужно ли чего. Старались остаться на подольше. думаю, барон интересовался, что у нас происходит и о чем мы говорим. Но зря, гнетущая атмосфера в доме не позволяла вести дружеские беседы. Мы почти всё время молчали.

Новый барон не всегда выходил к обеду трезвый. Пару раз со двора доносились крики — кого-то пороли на конюшне. Компаньонки леди Ровены вели себя тихо и скромно за столом, но к ней в комнату не заходили. Баронесса с детьми ела у себя.

Капрал Фар нервничал. Он попросил меня о разговоре на пятый день нашего сидения и сказал, что то, что рассказывают в казарме о новом бароне — отвратительно.

— Поймите меня, ваше сиятельство, я не сплетник, я военный. Но я боюсь осложнений. Скажите, сможете ли вы потратить десять-пятнадцать салемов безболезненно для себя, если вдруг понадобится?

— Капрал, я не очень понимаю, что вы собираетесь купить на эти деньги, но никакая сумма не велика, если речь идет о безопасности.

— У меня есть пара мыслей, как вас вывезти отсюда. Бог даст — может и не понадобится. Но я бы хотел подстраховаться. Мне очень не нравится отношение барона к прислуге. Мне, сказать по чести, ничего здесь не нравится! Не хочу вас пугать, ваше сиятельство, но лакей, которого пороли вчера, вряд ли выживет.

— В чем он провинился, капрал?

— Я не присутствовал там, ваше сиятельство, но говорят, что ни в чем. Барон был пьян и упал, а лакей просто не успел поддержать его. Здесь очень нехороший дом. И не думаю, что барона остановит ваш титул, если он задумал пакость. Мерзкое место.

— Тратьте любые деньги, капрал. Любые! Понимаете?

Леди Ровене и дамам я, естественно, ничего говорить не стала.