Метаморфозы

Северус попытался повернуться, но тело отозвалось ужасной болью, поэтому он оставил эту идею. Зачем? Ему вполне удобно лежать лицом вниз на холодном каменном полу своей камеры. А если он будет трепыхаться, его, чего доброго, опять вырвет. Поэтому он затих.

Интересно, а если он притворится мертвым, может, его выбросят отсюда за ненадобностью? И он сможет пойти домой. «Какая глупость, Северус! Ничего умнее тебе в голову прийти не могло? Или тебе уже последние мозги отшибло?» — ехидству внутреннего голоса не мешали ни боль, ни холод, ни голод.

Сколько он уже здесь? Больше суток, совершенно точно, но насколько больше? Два дня? Три? Вечность? Нет, ну это слишком, вечность он определенно не протянет. Снейп попытался сосредоточиться, но потом понял, что он слишком много раз терял сознание, чтобы следить за временем. К тому же в камере не было окон, поэтому он даже не знал, день сейчас или ночь. Да и какая разница, сколько он здесь уже пробыл. Гораздо важнее, сколько ему еще предстоит здесь пробыть.

А вот это было трудно спрогнозировать. Учитывая, что за все время его пребывания в следственном изоляторе аврората ему толком не задавали никаких вопросов. Вообще никаких. С ним даже не разговаривали. В самом начале один из авроров просто составил протокол о том, что на его предплечье есть Черная Метка. И все. После этого его только молча избивали. Это тоже раздражало. К нему не применяли никаких проклятий, просто били как последнего маггла. Первые несколько часов ему, в общем‑то, было наплевать на это: Метка горела так, что он сходил с ума от боли. Но потом жжение прекратилось, избиения – нет, а допросы так и не начались. Снейп уже был здесь однажды и неплохо представлял себе процедуру, но в этот раз все было иначе. Его уже вполне могли допросить с веритасерумом о последних нападениях Пожирателей, выяснить его причастность, судить и отправить в Азкабан. Не то чтобы он так уж рвался туда, но это, по крайней мере, было логично. В его теперешнем состоянии не было никакого смысла. К тому же, какой это будет позор для Пожирателя, если он умрет в волшебной тюрьме от банальных избиений. Нельзя сказать, что смерть от Круциатуса намного лучше, но ты хотя бы потом выглядишь прилично, а не как кровавое месиво.

Снейп хрипло рассмеялся собственным мыслям, но тут же закашлялся. Наверное, он уже простужен. А чего еще можно было ожидать, проведя Мерлин знает сколько времени в холодной темной камере, где не было даже намека на кровать. Просто голый пол. Да, никакого туалета тоже не было, поэтому сейчас в камере ужасно воняло. Сколько ему еще сидеть здесь? Будь все трижды проклято…

Скрипнула дверь, впуская кого‑то в царство мрака и холода. Северус непроизвольно вздрогнул. Он не был уверен, что готов к новому раунду боли. Конечно, ей было далеко до Круциатуса Темного Лорда, но у того Пыточного проклятия было одно преимущество: оно всегда заканчивалось. В том, что кончится этот ночной кошмар, Снейп не был уверен.

— Так–так–так, — произнес знакомый голос. – Вы даже не встанете, чтобы поприветствовать меня, профессор? – насмешливо поинтересовался Грегори Мэндел.

Все, что мог сделать зельевар, — это перевернуться на бок, чтобы видеть хотя бы ноги аврора.

— Молчите? Куда же подевалось ваше красноречие, ваша надменность и саркастичность?

— Чего ты хочешь, Мэндел? – прохрипел Снейп, поморщившись от звука собственного голоса.

Вместо ответа аврор нанес ему сокрушительный удар ногой в живот, отчего у Северуса перехватило дыхание, и он свернулся на полу в клубок.

— Лучше не искушай меня вопросами о моих желаниях, ублюдок, — прошипел яростный голос Мэндела где‑то совсем близко к уху. Снейп понял, что аврор присел рядом с ним на корточки. – Я хотел бы, чтобы ты был в полном моем распоряжении, чтобы пытать тебя круциатусом каждый вечер перед сном и так всю жизнь, пока ты не сдохнешь. Но я человек закона, а не Пожиратель Смерти, поэтому мне придется отправить тебя в Азкабан. Без дементоров там не так хорошо, как раньше, но все же лучше видеть тебя там, чем на свободе.

— Так за чем же дело стало? – Северус попытался наполнить голос своим обычным сарказмом, но у него это плохо получилось. Однако аврору хватило: он рывком поднял Снейпа с пола и ударил его кулаком в лицо. Зельевар подумал, что еще пара таких ударов, и его челюсть треснет.

— Я хочу, — продолжал Мэндел, — чтобы тебя судили не просто как Пожирателя, а как убийцу семьи Таунсенд. Расскажи мне о них, Снейп. Расскажи, как вы убили их.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — твердо ответил Снейп, хотя на самом деле прекрасно понимал. Он прекрасно помнил молодого волшебника, который закончил Хогвартс через год после того, как туда поступил сам Северус. Помнил его красивую жену с теплым взглядом карих глаз и копной рыжеватых волос. Помнил их пятилетнего сына, которому не суждено было получить свое письмо из Школы колдовства и ведьмовских наук.