Метаморфозы

— Не понимаешь? – Мэндел вышел из себя. Он вскочил и начал слепо бить ногами по беззащитному телу, сжавшемуся на полу. Северус пытался закрыть от ударов самые уязвимые места, но в его нынешнем положении он не так много мог. – Или не помнишь? Я напомню тебе! Фредерик Таунсенд, убит проклятием Авада Кедавра, перед смертью подвергался проклятию Круциатус пятнадцать раз. Ревека Таунсенд, урожденная Мэндел, изнасилована и вспорота кинжалом, перед смертью подвергалась проклятию Круциатус десять раз. Филипп Таунсенд, пять лет, убит проклятием Авада Кедавра, — он наклонился и схватил Снейпа за волосы, поднимая его лицо к своему. – Вспомнил? Или тебе еще память освежить?

— Я не убивал твою сестру, — почти прошептал Снейп.

— Ты был там? Отвечай!

— Был, но я никого не убивал!

— Кто еще там был?

— Они все мертвы, Мэндел. Оставь это, ты уже отомщен и твоя сестра отомщена. Они мертвы.

— Ты жив, — аврор отпустил его волосы и ногой отпихнул к стене. – И ты еще пожалеешь, что остался жив.

Дверь камеры хлопнула, и Снейп снова остался в одиночестве.

***

Когда дверь камеры открылась в следующий раз, Снейп даже не пошевелился. Он уже достиг того уровня безразличия к самому себе и своему будущему, при котором больше не смущает ни собственное разбитое лицо, ни грязная, смердящая одежда, ни обстановка вокруг. Если в начале он еще испытывал неловкость оттого, что не имел возможности привести себя в порядок, чтобы встречать авроров с остатками чувства собственного достоинства, то теперь ему было наплевать. Они сделали его таким, так пусть любуются.

И только потом он понял, что в камере больше ни мочой, ни рвотой не пахнет, а сам он лежит не на полу, а на жесткой кушетке. Слегка пошевелившись, Снейп заметил, что нестерпимая боль ушла: кто‑то подлечил его повреждения. Еще немного прислушавшись к своим ощущениям, Северус пришел к выводу, что к нему, кроме прочего, применяли очищающие заклятия, а заодно – и это было самым невероятным! – и переодели в чистую одежду.

И все же вошедший грозно поинтересовался у своего сопровождающего:

— Мерлин, да что вы с ним тут делали?

Альбус? Что мог здесь делать Дамблдор? Неужели он пришел за ним? Неужели он его простил?

— Ничего мы с ним не делали, профессор Дамблдор, — холодно ответил Мэндел. – Подозреваемый споткнулся и упал с лестницы, когда его вели на допрос.

— Где вы видели, чтобы так падали с лестницы? – возмутился директор.

— А вы бы видели ту лестницу, — спокойно парировал аврор. – И он упал не один раз. Возможно, ему это нравилось, — кажется, он даже усмехнулся.

— Грегори, ваши чувства мне понятны, но ваши действия – непростительны.

— Не говорите мне о моих чувствах, — зло ответил Мэндел. – Забирайте своего ручного Пожирателя и проваливайте отсюда. А я все равно до него доберусь.

Снейп почувствовал, как теплые руки обхватили его и заставили подняться. Видимо, колдомедики неплохо над ним поработали, раз он вполне мог стоять на ногах. Однако Дамблдор все равно его поддерживал. Северус приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на старого волшебника и убедиться, что это действительно он.

— Альбус, — прошептал он, хотя так и не смог сфокусировать зрение и видел лишь расплывчатое фиолетовое с золотым пятно и белую бороду. – Вы все‑таки пришли…

В этот момент он почувствовал резкий рывок в районе пупка и потерял ощущение твердой земли у себя под ногами. Когда все пришло в норму, Альбус уложил его на мягкую кровать. Глаза Снейпа были закрыты, но он чувствовал движение вокруг него и ощущал знакомый запах больничного крыла.

— Ну что, Поппи?

Колдомедик вздохнула.

— Что я могу сказать? Да, его, скорее всего, били, били очень жестоко. И не кормили. Но никаких заклятий, разрешенных или нет, к нему не применяли, равно как и зелий. Все внутренние повреждения залечены. У него были переломы ребер, разрыв селезенки и несколько кровотечений, но все это залечено очень профессионально, сейчас не докажешь, что все это случилось с ним в последние дни. Лицо ему они, как видите, тоже поправили. Мне очень жаль, Альбус. На падения с лестницы это, конечно, не похоже, но и доказать мы ничего не сможем. Все‑таки они авроры, а он, при всем моем уважении, Пожиратель Смерти, — ведьма снова вздохнула. – Бедный мальчик! Сколько его знаю, ему все время не везет.

— Но сейчас с ним все в порядке? – в голосе Альбуса слышалась тревога.

— Он истощен, а незалеченные ушибы, очевидно, очень болят. Я дам ему Обезболивающего зелья. Всем этим синякам лучше заживать самостоятельно, к нему и так уже слишком много лечебной магии применили. И, конечно, ему надо бы поесть.

— Я смогу с ним сейчас поговорить? В своем кабинете, — уточнил директор.

Ведьма раздраженно фыркнула.

— Альбус, мальчик прошел через ад, ему бы ночь здесь провести, а вы собрались с ним говорить! Вы можете думать о чем‑то другом, кроме этой войны?

— Мне очень жаль, Поппи, но времени у нас не так много, — печально вздохнул Дамблдор.