Метаморфозы

Неожиданная страстность девушки немного удивила Северуса. Ее руки, скользящие по его рубашке были холодными, но необъяснимым образом обжигали. Сначала он решил, что она просто под действием адреналина накануне битвы и сама не понимает, что именно она сейчас делает. Но пару минут спустя, когда ее ласки стали настойчивее, а сама она все сильнее прижималась к нему, Северус понял, чего именно добивалась девушка. Сам он хотел этого не меньше, и слабый голос разума шептал все тише. Однако стоило ладошке гриффиндорки скользнуть под его рубашку, как она тут же наткнулась на один из многочисленных кровоподтеков, которым предстояло заживать самостоятельно. Резкая боль отрезвила Снейпа. Он вспомнил, что все его тело сейчас представляет собой весьма неприятное сочетание темно–синего, красновато–лилового и нездорово–бледного цветов и оттенков. Он вспомнил о Метке, все еще черневшей на его левом предплечье. Вспомнил о выражении страха и отвращения, появившемся на лице Гермионы в прошлый раз, когда она видела ее.

Он вспомнил о Лорде, о том, что был вынужден делать по его приказу, о том, как он ударил Гермиону. Воспоминания вихрем закружились в его голове, насмешливый внутренний голос язвительно поинтересовался, уверен ли он сейчас в собственном самоконтроле? Уверен ли, что снова не причинит девочке боль? Готов ли взять на себя ответственность?

Он так резко отстранился, что Гермиона чуть не упала. Она посмотрела на него удивленно и немного обиженно.

— Сейчас не самое подходящее для этого время, — он попытался сказать это мягко, но голос внезапно охрип, и получилось довольно грубо. Он прочистил горло и добавил: — Все это должно быть не так.

Лицо Гермионы вспыхнуло, и она поспешно отвернулась от него, стараясь сдержать защипавшие глаза слезы. Как ему объяснить? Как сказать человеку: «Мы должны заняться любовью прямо сейчас, потому что завтра может быть поздно»? Это было глупо, она сама это понимала, потому не могла произнести слова вслух.

Он приблизился сзади и обнял ее за плечи. Девушка издала непонятный звук: не то смешок, не то всхлип, не то просто вздох. Его губы прижались к ее макушке, а потом прошептали в буйные локоны:

— Успокойся, девочка моя. Я не собираюсь завтра умирать.

— Ты знаешь, твоего‑то мнения как раз могут и не спросить, — огрызнулась гриффиндорка. Потом она откинула голову назад на его плечо. Теперь краем глаза она могла видеть его крючковатый нос. – Прости, я перенервничала. Я такая глупая…

— Все в порядке. Это нормально. Я тоже боюсь за тебя, но мне не убедить тебя покинуть Хогвартс, а ты не можешь требовать от меня пренебречь своими обязанностями.

— Я просто подумала… — она горько усмехнулась. – Нет, кажется, я просто не успела как следует подумать.

— Что бы тебя сегодня ни привело, я рад, что ты здесь.

— Можно мне остаться? Я имею в виду на всю ночь. До восхода солнца…

— Не думаю, что кто‑то может нагрянуть ко мне сейчас с инспекцией, — он подтолкнул ее в сторону спальни. – Но нам обоим нужно поспать.

Северус уложил ее в свою постель прямо в одежде и укрыл одеялом. Сам он лег рядом, тоже не раздеваясь, но поверх одеяла. Они лежали на боку, повернувшись друг другу, и просто молча смотрели, как на их лицах играют отблески огня из камина.

— Почему у меня такое чувство, словно я тебя теряю? – тихо спросила девушка, неотрывно глядя в черные глаза зельевара.

— Это просто страх, — также тихо отвечал он.

— Как ты можешь быть уверен, что мы оба уцелеем завтра?

— Я ни в чем не уверен. – «Я уверен только в том, что не смогу жить дальше, пока жив Темный Лорд. И тебе не позволю быть слишком близко, пока он во мне», — мысленно добавил Северус.

Она протянула к нему руку, коснувшись пальцами губ, словно проверяя, здесь ли все еще он.

— Ты можешь мне хотя бы пообещать, что не будешь излишне геройствовать? Что не будешь подставляться лишний раз и не будешь «умирать во имя»?

— Я обещаю тебе, — он взял ее руку в свою и, поцеловав ладонь, прижал к груди.

Слабая улыбка скользнула по сонному лицу девушки, и, закрыв глаза, она медленно погрузилась в сон. Вскоре ее дыхание стало ровным и глубоким. Снейп все это время не отрывал взгляд от ее лица.

«Это и есть любовь? – молча спрашивал он себя. – Врать в лицо тому, кто тебе дорог, лишь бы успокоить?»

— Я люблю тебя, девочка моя, — он услышал, как произнес эти слова, хотя совершенно не собирался. Он впервые сказал об этом вслух, поэтому на секунду замер в испуге. Но ничего не произошло: конец света не наступил, небо не рухнуло на землю (хотя из подземелий об этом трудно судить), а его самого не поразила молния. Конечно, сама Гермиона этого не слышала, но надо же с чего‑то начинать.

Профессор Снейп улыбнулся и, закрыв глаза, моментально уснул.