Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир

В целом, согласно оценкам, было убито от 500 000 до 1 млн человек, еще 1 млн человек согнали в концентрационные лагеря. Сарво Эдди, устроивший засаду на Сукарно в марте, однажды похвастался, что военные убили 3 млн человек{421}. Приходится довольствоваться приблизительными оценками, поскольку более пятидесяти лет индонезийские власти сопротивлялись любой попытке документировать произошедшее, да и никто в мире особо не интересовался этим вопросом. Еще миллионы людей косвенно пострадали от бойни, но опять же никто не удосужился посчитать, сколько близких они потеряли.

Их молчание и было смыслом насилия. Вооруженные силы не надзирали за уничтожением каждого конкретного коммуниста, подозревавшегося в коммунизме или вероятного сочувствующего коммунистам в стране. На практике это было нереально — около четверти населения страны было так или иначе связано с КПИ. Когда маховик убийств раскрутился, стало практически невозможно найти человека, готового признаться в каких бы то ни было связях с КПИ.

Около 15 % заключенных были женщины{422}

. Они подвергались особенно жестокому гендерному насилию — прямое следствие пропаганды, распространявшейся Сухарто с помощью Запада. Сумияти, участница «Гервани», жившая рядом с Саконо в подростковые годы, ускользала от полиции два месяца, прежде чем сдаться. Ее заставили пить мочу схвативших ее людей. Другим женщинам отрезали груди, уродовали гениталии; изнасилования и сексуальное рабство стали обычным делом{423}. Ведутся некоторые споры о том, можно ли считать массовые убийства в Индонезии геноцидом, однако связанные главным образом со значением этого термина, а не со случившимися событиями

{424}. В подавляющем большинстве случаев людей убивали из-за их политических взглядов или просто потому, что их обвиняли в том, что они придерживаются неправильных политических взглядов. Верно и то, что некоторые убийцы использовали хаос для сведения личных счетов и что тысячи людей были убиты из-за расовой принадлежности. Это особенно касалось этнических китайцев. Однако огромное большинство настоящих левых заслуживали какого бы то ни было наказания не больше, чем люди, безосновательно обвиненные в связях с коммунистической партией.

За исключением крохотного числа людей, вероятно, участвовавших в планировании катастрофического Движения 30 сентября, почти все убитые и брошенные в тюрьмы были совершенно невиновны ни в каких преступлениях. Магдалена, аполитичная юная девушка, состоявшая в связанном с коммунистами профсоюзе, была невиновна. Саконо, активный член «Народной молодежи» и увлеченный марксист, был невиновен. Его учителя и друзья, все состоявшие в партии, были невиновны. Отец Агунга с Бали был невиновен. Сумияти и другие члены ее отделения «Гервани» были невиновны. Друзья детства Саконо и подруги Магдалены по профсоюзу не заслуживали того, чтобы быть убитыми. Они не заслужили даже самого легкого наказания. Они вообще ничего плохого не сделали.

Они были приговорены к уничтожению, и почти каждый их близкий был обречен всю жизнь нести груз вины, психологической травмы и обвинений — якобы на убитых лежит непростительный грех из-за того, что они связали себя с искренними надеждами левой политики. Рассекреченные документы из Восточной Европы свидетельствуют, что Зайн, муж Франциски, был членом Центрального комитета партии{425}. Даже в отношении него — человека, входившего в самую верхушку коммунистической партии, — нет никаких свидетельств виновности в чем бы то ни было. Международный трибунал, созванный позднее в Нидерландах, установил, что вдобавок к преступному истреблению людей индонезийская военщина виновна еще в ряде преступлений против человечности, таких как пытки, безосновательное и длительное содержании под стражей в ужасных условиях, принудительный, практически рабский труд и систематическое сексуальное насилие. Судьи обнаружили, что все это осуществлялось с политическими целями — чтобы уничтожить коммунистическую партию и затем «установить жестокий диктаторский режим» — при помощи Соединенных Штатов, Великобритании и Австралии{426}.

Не только представители официальных властей США передавали армии расстрельные списки. Управляющие принадлежащих США плантаций снабжали военных именами «причинявших беспокойство» коммунистов и профсоюзных организаторов, которых затем убивали{427}.