Меж двух огней (СИ)

Теперь немного о самом Алане: это был скромный молодой человек с гладко уложенными назад волосами, светлыми, но имеющими русый оттенок. Он был одет в коричневый солидный костюм, из-под которого выглядывает ворот белой рубашки и аккуратно повязанный галстук, на голову была надвинута темная шляпа, кожаные перчатки скрывали нежные ладони, его теплое пальто доставало почти до колен, а верхние пуговицы, как всегда, оказались расстегнуты, и весь его внешний вид дополнял небольшой черный чемоданчик, что Алан держал в руках и всегда носил с собой, там, по всей видимости, лежали необходимые для его профессии вещи, хотя Шарлотте никогда не приходилось туда заглядывать. На лицо мистер МакМайкл был вполне приятным человеком, симпатичным; ростом высок, статен и довольно мил. Он не являлся аристократом, поэтому не имел в себе высокомерия, чрезмерной гордости, чопорности, как большинство из знатных богачей. И, скорее всего, та же причина служила и отсутствию в нем некой особенности, отличия от остальных, загадочности. Он был самым обычным, самым простым молодым человеком, весьма успешным врачом, заработавшим в обществе довольно лестные отзывы благодаря своему отзывчивому характеру, доброму нраву, простому обращению, достаточной привлекательностью и, что самое главное, превосходным талантом исцелять даже самых безнадежно больных. Что говорить, достоинств у него хватало, и это, разумеется, только подталкивало Уильяма Мунна сосватать Алану свою дочь, в которую он и без того был безумно влюблен.

Свои чувства мистер МакМайкл пытался скрыть не только от своей воздыхательницы, но и от самого себя порой, замечая прекрасно, что Шарлотта воспринимает его лишь как друга и на что-то лишнее не дает ему даже повода, всегда держит его на какой-то дистанции, даже сама не осознавая этого. Простые ухаживания говорили о многом, когда были сопровождены этим очарованным взглядом, готовым открыть душу. Но, к огромному сожалению, не взгляд Алана был ключом к душе Шарлотты - и это было очевидно. Нельзя все же сказать, что девушка пропускала из вида его явные ухаживания, она отвечала на них настолько, насколько она чувствовала, она будто измеряла про себя каждый свой шаг, стараясь не сказать чего-то лишнего или не позволить лишнего ему, оставаясь все так же, на расстоянии. И тем не менее просто наблюдать за ней, видеть её улыбку, взгляд, слушать её голос было для мистера МакМайкла непередаваемым счастьем.

-Мы очень рады, что вы не отказали сегодня отужинать с нами, - проговорил Уильям с радушной улыбкой, жестом приказывая Линде подлить гостю вина.

-Я просто не мог отказаться от такого предложения, мистер Мунн, - ответил Алан, поблагодарив женщину кивком головы.

Шарлотта сидела молча, лишь изредка улыбалась, давая знать, что она тоже очень счастлива. Хотя настроение было совсем иным, а мысли были все о чем-то постороннем.

Спустя некоторое время ужин плавно перетекал в житейские беседы, в которых Шарлотта не очень-то активно принимала участие.

-Я восхищаюсь вами, Алан. Вы ещё не успели набрать высокий стаж работы, а уже стольких больных людей поставили на ноги, - не переставал хвалить магнат гостя.

-Не стоит, мистер Мунн, ведь это моя работа, по-другому быть не может. Когда человек нуждается в помощи, я всего лишь делаю то, что должно, - скромно отвечал Алан, и на губах его сверкала полуулыбка.

-Ну, знаете, в наше время могут встречаться и недобросовестные врачи, а это сказывается на ни в чем неповинных людях - это очень печально. Но с вами, я чувствую, мы в безопасности.

-Вы правы на счет недобросовестности, однако она встречается не только у врачей, она может быть в любой профессии, вы согласны?

-Да, совершенно согласен. - мистер Мунн зажег свою трубку и закурил.

-А вот я не согласна, - послышался голос Шарлотты. Он был неожиданным, учитывая, что все это время она не говорила ни слова. Взгляды отца и Алана сразу же метнулись в её сторону. -Мне кажется, что важно любить свою профессию. А когда любишь, то просто невозможно работать недобросовестно.

-Безусловно, Шарлотта. Любить свое дело - важнее всего, - поддержал мистер МакМайкл.

-Не забывайте, что не менее важно, чтобы это дело приносило доход. А если дохода нет, то и браться за это дело не стоит, если оно никому не нужно, а уж тем более это касается женщин, - вставил свое слово Уильям, перекидываясь взглядом с дочерью. Его намек нельзя было не уловить, и Шарлотта охотно ответила на него:

-Любимое дело может быть абсолютно у каждого человека, неважно, женщина это или мужчина. Ведь законом не запрещается иметь свои увлечения.

-Не запрещается, но отдавать всю свою жизнь бесполезному занятию, как, например, твое рисование, Шарлотта, запрещаю тебе я. - Отец мигом сменил намеки на открытые слова.

-Успех важен всегда и для всех. Я считаю, что я способна его добиться. К тому же забрасывать рисование я не собираюсь, я живу картинами, - сопротивлялась Шарлотта отцу. Она уже успела заметить его сердитый и мрачный взгляд, даже немного яростный, как ей показалось, но вдруг напряженную ситуацию разладил Алан: