Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха

Одним из самых юдофобских текстов позднего Средневековья был «Щит веры», написанный в 1460-х гг. испанским монахом-францисканцем Альфонсо де Эспиной[57]. Этот полемический трактат благодаря печатному станку стал известен и на севере Европы. Он был направлен против тех, кого автор считал главными врагами христианства: еретиков, иудеев (и иудействующих конверсо, которые лишь делают вид, что исповедуют веру Христову), мавров и демонов. Описывая последние времена, Эспина воспроизводил миф о том, как Антихрист явится к «сынам Израилевым», которые некогда были заключены Александром Македонским за Каспийскими горами. Они пребывают на границах империи великого хана, между крепостями Гут и Магут (эти названия, конечно, восходят к Гогу и Магогу). До прихода Антихриста этих нагих дикарей, которые питаются сырым мясом и плодами с деревьев, будут удерживать непроходимые горы, а также воинства великого хана и амазонок, которые живут неподалеку. Однако в конце времен евреи, изолированные Александром, вместе с Антихристом отправятся в Иерусалим, где Сын погибели воцарится. Затем туда устремятся и остальные евреи со всего мира, которые будут поклоняться ему как богу. Однако против него поднимутся пророки Илия и Енох. Они разоблачат его перед иудеями как обманщика и лжемессию, так что многие из сынов Израиля обратятся к Христу

[58].

Поскольку в позднесредневековом представлении иудеи были неразрывно связаны с Сыном погибели, а Сын погибели – с иудеями, Дебра Стриклэнд в недавней книге, посвященной «Поклонению волхвов» Босха, предположила, что фигура Антихриста придает этой сцене не только эсхатологический, но и явный антииудейский посыл. Зловещий бородач и его клевреты, выглядывающие из хижины, напоминают о том, что, в отличие от волхвов-язычников, иудеи не признали младенца своим спасителем. В качестве доказательства Стриклэнд ссылается на другие работы Босха, где евреи предстают со зловещими и демоническими атрибутами.

Она напоминает об агрессивной иерусалимской толпе, которая требует распять Христа, на панели «Се человек» (Франкфурт), или о «Несении креста» (Вена). Там перед согбенным Христом идет персонаж в белой одежде и в белом тюрбане. На его спине щит с распластанной толстой жабой. А в руках веревка, за которую он тянет Христа вперед, на Голгофу – к месту распятия (рис. 16)[59]

. Конечно, жабы, наряду со свиньями, козлами, ослами и совами, часто использовались на различных антииудейских образах. Эти существа считались нечистыми, а потому могли олицетворять любую нечистоту, например презренные доходы от ростовщичества[60]. Однако и средневековые мастера, и сам Босх активно использовали негативный потенциал жаб в сюжетах, которые не были направлены именно против иудеев.

Рис. 16. Иероним Босх. Несение креста, ок. 1490–1510 гг.

Wien. Kunsthistorisches Museum, Gemäldegalerie. № GG-6429

В иконографии того времени жабы служили одним из главных символов зла и одной из масок дьявола. Потому их нетрудно встретить на гербах и флагах, которые приписывали любым иноверцам (от древних карфагенян и римлян до мусульман и монголов) или самому Сатане[61]. Человек в белом не обязательно означал кого-то из евреев – это мог быть и воин-язычник, римлянин. Ни в его облике, ни в облике других персонажей, обступивших Христа, нет знаков, которые явно отделяли бы римлян от иудеев. Зная сюжет, мы (как и зрители – современники Босха) понимаем, что он окружен римскими воинами и евреями: книжниками, фарисеями и другими врагами. Однако, кто из них кто, сказать сложно – в этом Босх, как и многие мастера того времени, не стремился к определенности[62]. Точно так же и на мадридском «Поклонении волхвов» в чертах и одежде Антихриста и его клевретов нет атрибутов, которые в североевропейском искусстве того времени однозначно указывали на иудейство, – ни желтых одежд, ни желтых же нашивок, ни остроконечных шапок – «юденхутов». Антиеврейский посыл в этой сцене вполне вероятен, но не лежит на поверхности.

Багрянец и тернии