Между Ницше и Буддой: счастье, творчество и смысл жизни

Нередко и самого согласия добиться не удастся просто потому, что ведомый потребностью ум склонен отбрасывать и коверкать то, что идет с ней вразрез, и оправдывать то, что помогает ее воплощению. Фрейд назвал это рационализацией – мошеннической деятельностью ума по подведению рациональных оснований под бессознательные импульсы. Если взглянуть на феномен с противоположного конца, идеи могут быть абсурдны и противоречивы, но если им как-то удается зацепиться за бессознательные механизмы желания, они оказываются действенны. Так работают успешные манипуляторы, политические ораторы и диктаторы, вся сфера рекламы. Задача эффективного текста, речи, личного воздействия потому не столько в том, чтобы рассказать и обосновать, сколько «показать» нечто воображению и на вёслах как логики, так и поэтики добраться до глубинных слоев психики.

Эра научного подтверждения полицентрической модели

Начиная с середины XIX в. почти все крупнейшие имена в психологии, от Фрейда и Юнга до У. Джеймса, как и нейробиологи XX в., придерживались убеждения в множественной структуре личности. В последние полстолетия, однако, исследования мозга современными методами больше не оставляют на этот счет сомнений. Мы не только отдаем себе отчет в психологическом факте данной борьбы и отсутствии какого бы то ни было центра опыта и мотивации, но и можем увидеть конкретные физиологические механизмы. Несомненной революцией стала технология фМРТ, которая позволяет с очень высокой точностью наблюдать активацию зон мозга при разных видах деятельности. Чем активация выше, тем больше отслеживаемое фМРТ кровенаполнение соответствующей популяции нейронов, поскольку для работы им нужно много кислорода и питательных веществ.

Исследования с помощью фМРТ и других методов подтвердили, что в мозге существует постоянное соперничество и борьба за лидерство между центрами активации и торможения. Зоны бодрствования постоянно конкурируют с зонами сна, одновременно посылая сигналы спать и не спать, по итогам чего формируется поведение. Негативные эмоции борются с положительными, чувство голода с чувством сытости, исследовательское поведение с потребностью безопасности или центрами экономии энергии (то есть ленью) – и так на тысячах фронтов. В общем, происходит война всех со всеми, и каждая нейросеть, каждая мартышка, без остановки пробует пробиться к пульту управления и отпихнуть других.

Представление о «Я», пребывающем в центре опыта, является не отражением действительного положения вещей, а лишь удобным для эволюции познавательным инструментом. На высших уровнях нервной деятельности иллюзия субъекта-субстанции необходима и даже неизбежна, и причина этого довольно проста. Хотя тело и психика человека состоят из множества частей, всеми шестеренками движет общий интерес выживания и продолжения рода. Клетки, органы, нейросети и поведенческие программы организма составляют относительно цельное живое существо и упакованы в тело, отделенное от окружающего мира. Они в равной мере нуждаются в кислороде, питании, тепле и безопасности, как и сотне других вещей. Чтобы обеспечивать удовлетворение потребностей самых сложных организмов, собранных из различных кирпичиков, требуется предпринять два шага.

Во-первых, вся ключевая информация, получаемая от органов чувств, должна быть сведена воедино. Самое главное из того, что мы слышим, видим, осязаем, помним, чувствуем необходимо представить не как независимые друг от друга потоки данных, а слитно. Только так они смогут образовать информационную модель реальности, сопоставляться и анализироваться для эффективного выбора поведения. Сознание – это способность сведения ключевых потоков данных в связное целое

для построения информационной модели мира[1]. В рамках такой эволюционной и нейропсихологической интерпретации сознание есть не только у людей, но у огромного количества видов, включая всех млекопитающих вообще.

Во-вторых, у нашего синтетического способа восприятия естественным образом должен появиться центр притяжения – наше тело, в которое через органы чувств тоненькими ручейками просачивается реальность. За его границами кончается внутреннее и начинается внешнее – и от этого внешнего мы обособлены как физически, так и своими интересами. Нам нужно контролировать положение тела в пространстве, заботиться о его безопасности и пропитании и ощущать его отдельность от окружающего. Следовательно, оно должно быть помещено в фокус информационной модели мира и являться тем ориентиром, от которого отталкивается любая познавательная задача и поведение.