Между Ницше и Буддой: счастье, творчество и смысл жизни

«Я» – это просто условный центр сознания, и возник он из необходимости воспринимать свое тело как отдельное от окружающей физической реальности. С каждым усложнением нервной деятельности этот центр становится все самостоятельнее вплоть до появления у ряда животных с развитыми нервными системами зачатков самосознания и того, что мы привыкли называть «Я» в строгом смысле этого слова. В качестве примера можно привести способность узнавать собственное отражение в зеркале, которую демонстрируют люди старше 18 месяцев и крошечная группка животных: прежде всего, высшие приматы, дельфины, касатки, слоны и сороки.

Понимание составной, а не целостной природы «Я» было бы совершенно излишним для наших предков и тех простых интеллектуальных проблем, что стояли перед ними. Судя по всему, оно было бы и невозможно на ранних стадиях развития мозга, когда формировались его основные свойства. Полицентрическое видение психики намного сложнее и требует от него такого энергетического и вычислительного ресурса, которым он несколько миллионов лет назад не обладал. Увы, наших способностей едва хватает на это и сейчас, но сколь бы это ни было непривычно, нужно приучать себя к научному ракурсу восприятия. Только так мы сможем выйти за пределы грубых древних моделей реальности, по-настоящему понять движущие нами механизмы и научиться ими пользоваться.

Человек – не монолит, а вместилище бессчетного числа конкурирующих сил и является продуктом их взаимодействия, итоговым результатом этого взаимодействия, но не его автором

. Бо́льшая их часть уже вшита в нашу биологию, многие загружены социально-культурной средой, а какие-то мы создаем сами целенаправленным усилием. Динамика жизни каждого определяется геополитической ситуацией между вовлечёнными в данное противостояние игроками. Она зависит от того, есть ли на карте достаточно сильные фигуры и альянсы, чтобы долго и прочно удерживать контроль в своих руках. Если да, то мы имеем гармоническую личность, целеустремлённую, знающую, чего она хочет, и продуктивную, ибо способную к продолжительной решимости и долгосрочным проектам. Напротив, паритет множества враждующих сторон, когда ни одна не может надолго и всерьёз возобладать, истощает, приводит к внутреннему хаосу, невротическому и психическому разладу, саморазрушению, безделью и стагнации.

Самые творческие, самые гениальные люди порой сочетают в себе цельность и преобладание главных движущих импульсов, страстей и устремлений с непрерывно дестабилизирующими и атакующими их оппозиционными началами. Подвергаясь постоянному натиску на самой грани возможностей, базовые личностные ориентиры в этой борьбе адаптируются, крепчают, развиваются, и подобный мятущийся дух генерирует столько внутреннего электричества, что становится способным на титанические свершения.

Конечно, описанная картина не оставляет окошечка и для второй фундаментальной иллюзии – свободной воли. Дело в том, что у этой свободы просто нет субъекта, нет субстанциального центра опыта и мотивации. Вопрос, кто именно внутри нашего «Я» может быть свободен, теряет смысл, когда мы видим это сложное переплетение сил и сражающихся алгоритмов, каждый из которых составлен из еще меньших частей. С точки зрения внутреннего феноменального опыта индивида, мы, впрочем, существуем так, как если бы эта свобода была – по соображениям удобства, которых мы еще коснемся далее. Мы ставим и должны ставить перед собой задачи, и важнейшая из них – выстроить такую иерархию ценностей, задач и потребностей, чтобы у пульта оказывались преимущественно конструктивные начала. Это означает прилагать усилия, дабы следовать руководству собственного разума, понимая это с учетом сделанных выше оговорок.

Речь идет о блоке «разумных» потребностей, тех, которые в биологии иногда называют потребностями саморазвития. Они обращены в будущее и учитывают существование организма и сообщества в более широком временном контексте, в отличие от сиюминутных и стихийных, являются более творческими, нежели потребительскими. Хотя только в человеке программы саморазвития оформились полноценно, в дикой природе они также играют громадную роль. К ним относятся обучение, исследовательское поведение по сбору информации о среде, игровое поведение и, например, запасание пищи. Ключевой чертой программ саморазвития является то, что они создают условия для лучшего удовлетворения потребностей в будущем и приносят радость как в момент реализации, так и в долгосрочной перспективе. В отличие от преимущественно потребительских программ, они обладают мощным накопительным эффектом.