Межвидовой барьер. Неизбежное будущее человеческих заболеваний и наше влияние на него

Через шесть лет после первой вспышки в Гонконге вирус H5N1 снова вернулся, заразив трех человек в одной семье и убив двух из них. Как я уже писал ранее, это случилось во время первых тревожных случаев новой инфекции, которая стала известна как SARS, что затруднило работу по идентификации этого микроба, принадлежавшего к совсем иному виду. Примерно в то же время грипп H5N1 стали находить у домашних птиц в Южной Корее, Вьетнаме, Японии, Индонезии и других странах этого региона; он убил множество кур и как минимум двух человек. А еще он путешествовал вместе с дикими птицами – и добрался довольно далеко. Озеро Кукунор на западе Китая, в двух тысячах километров к северо-западу от Гонконга, стало местом одного зловещего события, на которое Уэбстер намекнул, упомянув горных гусей.

Озеро Кукунор – важное место гнездования перелетных водоплавающих птиц, которые потом улетают оттуда в Индию, Сибирь и Юго-Восточную Азию. В апреле и мае 2005 г. шесть тысяч птиц на Кукуноре умерли от гриппа H5N1. Первой пострадавшей птицей стал горный гусь, но болезнь также поразила огарей, больших бакланов и два вида чаек. Горные гуси, площадь крыльев у которых велика по отношению к весу, хорошо приспособлены к высоким и дальним перелетам. Они гнездятся на Тибетском нагорье, перелетают через Гималаи. А еще от них можно заразиться вирусом H5N1.

– А потом, судя по всему, – рассказал мне Уэбстер, – дикие птицы унесли вирус на запад – в Индию, Африку, Европу и так далее.

В 2006 г. вирус, например, попал в Египет и стал для страны большой проблемой.

– Вирус в Египте повсюду. На коммерческих птицефабриках, в популяциях уток.

Египетские ветеринары попытались привить домашнюю птицу вакциной, импортированной из Азии, но вакцинация не сработала.

– Удивительно, что случаев среди людей не было больше.

Цифры в Египте довольно большие: 151 заболевший, 52 умерших по данным за август 2011 г. Эти цифры – более чем четверть всех мировых случаев птичьего гриппа у людей и более трети всех смертельных случаев с 1997 года, когда H5N1 впервые проявил себя. Но есть один важный факт: очень немногие случаи заболевания в Египте (а может быть, и ни одного) стали результатом передачи от человека к человеку. Все эти несчастные египтяне заразились напрямую от птиц. Это говорит о том, что вирус пока что не нашел эффективного способа передаваться между людьми.

Эта ситуация, по словам Роберта Уэбстера, опасна по двум причинам. Во-первых, Египет, учитывая недавние политические неурядицы, вполне возможно, просто не сможет справиться со вспышкой птичьего гриппа, передающегося воздушно-капельным путем, если таковая случится. Во-вторых, он, как и многие другие ученые, занимающиеся гриппом, и чиновники из систем здравоохранения по всему миру, опасается вот чего: все эти мутации, все эти многочисленные контакты между людьми и зараженными птицами могут,

в конце концов, породить генетическую конфигурацию вируса, которая сделает его высокозаразным для людей.

– Пока H5N1 существует, – сказал Уэбстер, – всегда есть вероятность катастрофы. Да, вот так и обстоит дело с H5N1. Пока он с нами, в человеческой популяции, есть теоретическая возможность, что он получит возможность передаваться от человека к человеку.

Он немного помолчал.

– И тогда – да поможет нам Бог.

114

Вся эта тема, словно вирус, передаваемый воздушно-капельным путем, носится туда-сюда по ветрам рассуждений. Большинству людей не знакомо слово «зооноз», но они слышали об атипичной пневмонии, о лихорадке Западного Нила, о птичьем гриппе. Они знают кого-то, кто перенес болезнь Лайма, и слышали о ком-то, кто умер от СПИДа. Они слышали об Эболе и знают, что это ужасная болезнь (хотя они могут путать ее с E. coli, бактерией, которая может вас убить, если вы съедите не тот шпинат). Они беспокоятся. Они что-то где-то слышали. Но у них нет времени или желания вникать в научные подробности. Я могу на собственном опыте сказать, что некоторые люди, узнав, что вы пишете книгу о таких вещах – о жутких новых болезнях, о вирусах-убийцах, о пандемиях, – переходят сразу к делу. Они спрашивают: «Мы все умрем?» И я взял за правило отвечать «да».

Да, мы все умрем. Да. Мы все будем платить налоги, а потом мы все умрем. Большинство из нас, впрочем, умрут от чего-то куда более будничного, чем новый вирус, недавно передавшийся человечеству от утки или от шимпанзе, или от летучей мыши.