Межвидовой барьер. Неизбежное будущее человеческих заболеваний и наше влияние на него

Когда мы не ходили по лесу, а сидели в лагере, я говорил с Карешем и тремя ветеринарами Общества защиты животных, базировавшимися в Африке. Одним из них был Ален Ондзи, долговязый, стеснительный конголезец, который учился на Кубе, хорошо знал испанский, французский и несколько центральноафриканских языков. Он очень забавно опускал голову и хихикал, когда его дразнили или веселили. Главной задачей Ондзи было получать сообщения о мертвых шимпанзе или гориллах в любом месте страны, как можно скорее ехать туда и собирать образцы тканей для анализа на эболавирус. Он описывал мне инструменты и процедуры, необходимые для решения этой задачи. К тому моменту, как он добирался до трупа, тот уже разлагался; к тому же, пока не было доказано обратное, он должен был считать, что ткани просто кишат Эболой. Его рабочая одежда состояла из костюма химзащиты с вентилируемым капюшоном, резиновых сапог, фартука и трех пар перчаток, скотчем приклеенных к запястьям. Первый надрез для сбора образцов – довольно опасное предприятие, потому что труп, вполне возможно, заполнен изнутри газами и может взорваться. В любом случае мертвые обезьяны были обычно сплошь покрыты насекомыми-трупоедами – муравьями, маленькими мушками, даже пчелами. Ондзи рассказал, как один раз три пчелы с трупа взбежали по его рукам, пролезли под отворот капюшона, побегали по его голому телу, а потом ужалили, пока он работал с образцами. Может ли эболавирус передаваться через пчелиные жала? Никто не знает.

– Пугает ли вас эта работа? – спросил я у Ондзи.

– Уже нет, – ответил он.

– Почему вы ею занимаетесь? – спросил я. – Почему вы ее любите?

(А работу он явно любил.)

– Ca, c’est une bonne question[25], – ответил он, опустил голову и захихикал. Потом добавил уже спокойнее: – Потому что она помогает мне применять на практике то, чему я научился, учиться новому, и, возможно, она даже спасла несколько жизней.

Еще в команде была Патрисия (Триш) Рид, которая приехала в Африку работать биологом пятнадцать лет назад, изучала лихорадку Ласса и СПИД, перешла в CIRMF в Франсвиле, приобрела некоторый опыт полевой работы в Эфиопии, а потом получила степень доктора ветеринарной медицины в Университете Тафтса в Бостоне. Вернувшись в CIRMF, она стала изучать вирус, поражавший мартышек, но потом полевой ветеринар из Общества защиты животных погибла в авиакатастрофе – ее самолет разбился на далеком габонском аэродроме. Кареш взял Рид на замену погибшей.

Ее работа, объяснила Рид, заключалась в изучении инфекционных заболеваний, угрожающих здоровью горилл; Эбола – всего лишь самое экзотичное из них. Другие болезни – в основном человеческие и хорошо известные, а гориллы уязвимы для них из-за близкого генетического сходства с нами: туберкулез, полиомиелит, корь, пневмония, ветрянка и так далее. Гориллы могут заразиться ими, если больные люди гуляют по лесу, кашляют там, чихают или справляют нужду. Любые преодоления межвидового барьера в обратном направлении – от людей к животным – называются антропонозом. Знаменитым горным гориллам, например, угрожают такие антропонозные инфекции, как корь, которую заносят экотуристы, приезжающие, чтобы полюбоваться ими. (Горные гориллы – это находящийся на грани исчезновения подвид восточных горилл, которые живут на крутых склонах гор Вирунга в Руанде и соседних землях. Западная горилла из лесов Центральной Африки, живущая только в низинах, более многочисленна, но нельзя сказать, что этому виду опасность не угрожает совсем.) Их среду обитания уничтожают лесорубы, за ними самими охотятся – их мясо употребляют в пищу, так что заразные заболевания могут столкнуть западных горилл с нынешнего уровня сравнительной многочисленности (около ста тысяч особей) и привести к ситуации, в которой маленькие изолированные популяции будут с трудом бороться за жизнь, как горные гориллы, или вовсе вымрут.

Но леса Центральной Африки все еще огромны в сравнении с маленькими склонами гор Вирунга, где живут горные гориллы; кроме того, к западным гориллам в их родную, почти непролазную среду обитания экотуристы обычно не ездят. Так что корь и туберкулез – не худшие их проблемы. «Я считаю, что Эбола, без всякого сомнения, представляет самую большую угрозу для западной гориллы», – говорила Рид.

Эболавирус у горилл, объяснила она, представляет такую сложность не только из-за своей свирепости как таковой, но и из-за недостатка данных.

– Мы не знаем, ходил ли он здесь раньше. Мы не знаем, выживают ли они после него. Но нам нужно знать, как он распространяется среди групп. Нам нужно знать, где он.

А вопрос «где» – это на самом деле два разных вопроса. Как широко вирус Эбола распространен по Центральной Африке? Какой вид является его естественным резервуаром?