Мятеж

– Нарушение Принципов. Это первый раз, когда я использовала магию вне Харта с тех пор, как мы расстались. И последний.

– О, Элли, ты меня убиваешь.

Он ухмыльнулся.

– Ты помнишь игры, в которые мы раньше играли? Кто осмелился создать самое заметное наваждение среди толпы?

– Пожалуйста, остановись. У меня кружится голова, когда я думаю об этом. Я не могу поверить, что никогда не боялся того, что твой дедушка сделает со мной, если нас поймают.

Это отрезвило Олливана. Она не знала и половины того, что ее дедушка мог бы сделать с ней за то, что она любила его.

– Нам сюда.

В Ином мире было метро, серия узких железнодорожных туннелей, которые заставили Олливана посочувствовать их недостатку воображения и изнурительному отсутствию магии. Он скучал по этому Метрополитену, по территории мастеров душ. Это был обширный лабиринт из светлого камня, вырезанного из земли, с мостами и лестницами, извивающимися и соединяющими множеством уровней. Бесконечно доступный для открытий и потрясающе красивый, Метрополитен был одновременно игровой площадкой и произведением искусства.

В дневное время он освещался многовековым заклинанием, которое имитировало восход и заход солнца над головой, но прямо сейчас здесь царила почти кромешная тьма.

– Опять темнота, – сказала Сибелла, глядя поверх балюстрады моста, на который они приземлились. Кто-то догадался разместить масляные или газовые лампы на некоторых лестницах, но Олливан сомневался, что во всем городе найдется достаточно обычных ламп, чтобы осветить каждую ступеньку в квартале мастеров душ.

– Скоро наступит утро. Просто смотри под ноги.

«Высота обмана» была прижата к верхней части пещеры, занимая последние три этажа одной из колоссальных башен, которые укрепляли все подземелье. Они пересекли огромный мост, вдоль которого теснились магазины и кафе с убранными яркими навесами и запертыми дверями, и поднялись по нескольким винтовым лестницам, прежде чем перед ними вырос паб.

– Я ненавижу этот квартал, – пожаловалась Сибелла, перегибаясь через край широкого парапета, окружающего его, и глядя вниз через лабиринт других уровней, туда, где сотнями футов глубже, в самом низу пещеры, широкие бульвары скрывались в темноте.

– Тут никогда не найти экипаж. Это кошмар.

Олливан почти не слушал. Он рискнул зажечь маленький огонек на ладони и посмотрел на часы.

– Рассвет уже должен был наступить.

Сибелла повернулась, пламя отразило в ее глазах золотые искорки, но взгляд девушки был полон тревоги.

– Небо и земля.

Конечно, это чародеи заколдовали Метрополитен, чтобы он освещался солнцем. Это часть соглашения, заключенного столетия назад. Если первоначальное заклинание не могло быть восстановлено, Джупитус оказывался в очень выгодном положении, имея возможность заново договориться о его восстановлении. Во что мастерам душ обойдется свет?

Олливан не мог допустить, чтобы до этого дошло. Он сам найдет способ восстановить чары, если понадобится.

Они заколдовали дверь паба, чтобы она тихо открылась, но потратили еще несколько минут на проверку разных ловушек против злоумышленников. Была пара предсказуемых сигналов тревоги, но ничего ужасного. В конце концов, это было подполье, где лучшая защита своих ценностей – это их сокрытие. Мастер душ может ограбить пустой паб, даже не переступив порога.

Когда они наконец оказались внутри, Олливан запер за ними дверь и установил сигнал тревоги. Затем они придвинули диван к камину в одном из углов бара и заколдовали огонь.

– Ты думаешь, мы будем здесь в безопасности? – спросила Сибелла.

– Вполне. Если бы Джупитус догадывался о моих связях с Дельфиной, я бы давно был мертв.

– Олливан?

– Что?

– У тебя идет кровь.

Она кивнула на его запястье. Струйка крови сбегала с носового платка Вирджила и змеилась по его мизинцу.

– Тебе нужно немного надавить на него. Он слишком слабо прижат.

Она придвинулась ближе. Олливан протянул ей свое запястье, и Сибелла уверенными движениями пальцев перевязала рану. Воцарилось молчание. Олливан понял, к чему клонятся ее мысли, еще до того, как она их озвучила, и его желудок сжался.

– Что произошло на балу? Я думал, Джаспер всего лишь угрожал выдать Кассию.

Олливан провел рукой по лицу.

– Ну, он позаботился о том, чтобы не оставить меня в стороне. Вероятно, он понял, что не было особого смысла втягивать ее в неприятности, когда Джупитус упорно искал доказательства моего проступка.

Сибелла неловко поерзала.

– Вы с Джаспером когда-то были друзьями.

– Я тоже так думал.

Она снова заколебалась.

– Ты сказал Льву и Вирджилу, что это Джаспер был причиной твоего изгнания.

Он кивнул, и его сердце учащенно забилось. Одна мысль о том, чтобы высказать то, что он держал в голове, то, что так отчаянно хотел донести людям, вызывала такой ужас, что Олливан не был уверен, что сможет преодолеть его.

– Никто мне не поверил, – сказал он, прислоняясь спиной к стене. Сибелла промолчала, поэтому он сделал серию долгих вдохов, приказав ожидать худшего, и заставил себя заговорить.