Мятеж

– О звезды, нет! Прости, я не это имела в виду. На самом деле я бы никогда не сказала дедушке о чем-то подобном. Я просто имела в виду, что меня бы мучили подобные секреты.

Она не была воспитана среди элиты чародеев. Она выросла в Зоопарке, жители которого ценили свой вынужденный и неохотный союз с верховным чародеем, критиковали его железный кулак и тех, кто поддерживал его методы, но все же вели с ним торговые отношения. Когда она замечала какие-либо проявления протеста против него – плакат в переулке, шепот на рынке, то чувствовала ту же самую неловкость, что и сейчас. Это был один из ее старых страхов в одной из его многочисленных ипостасей: страх, что она не готова была принадлежать к числу людей, которые игнорировали бы его методы до тех пор, пока они шли им на пользу.

Но, глядя на Вирджила снизу вверх, она подумала, что, возможно, была в этом не так уж одинока, как себе представляла.

– Прости меня, – сказал он, заметно расслабляясь. – Я должен был догадаться, что сестра Олливана не могла быть одной из тех, кто пляшет под дудку Фиска. В конце концов, ты знаешь его недостатки лучше, чем кто-либо другой.

Кассия снова посмотрела на брошюру и снова на него, сбитая с толку. У моего лучшего друга есть сердце.

– Так вот почему вы с Олливаном дружите?

– Ну… да, я полагаю, что это так. Во всяком случае, так мы сблизились.

Кассии казалось, что она могла видеть смутную связь между отказом Олливана соблюдать правила Джупитуса и аргументированной критикой его правления, но она никогда не думала об этом вот так. Жалобы Олливана на их дедушку заключались в том, что он не позволял делать все, что ему заблагорассудится.

Она положила брошюру обратно.

– Послушай, Вирджил. Я пойму, если ты невысокого мнения обо мне…

– О, не принимай этот хмурый взгляд на свой счет, он такой со всеми.

Лев Мэллори с тихим щелчком закрыл дверь и ухмыльнулся Вирджилу.

– Всеми, кроме меня.

Как бы иллюстрируя сказанное Львом, Вирджил бросил на нее мрачный предупреждающий взгляд. Кассия проигнорировала его.

– Лев, Олливан ушел, и хочет… сделать что-то опасное. Я беспокоюсь, что он может пострадать.

Ухмылка сползла с лица Льва. Вирджил тихо выругался и уронил голову на руки.

– Тогда мы поможем ему, – сказал Лев.

Он набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить, но Вирджил резко встал и бросился к шкафу.

– Куда ты? – спросила Кассия.

– Я знаю, как это бывает, – ответил он, вытаскивая и надевая пальто. – Мы со Львом спорим, я умоляю его не позволять Олливану вставать между нами, он говорит, что тоже этого не хочет, а потом я вдруг делаю именно так, как он просит.

Он повернулся к ним, хмурый, но уже одетый в пальто.

– Но поскольку это ситуация чрезвычайная, давай сразу перейдем к делу.

Лев пересек разделявшее их пространство и крепко его поцеловал. Когда Вирджилу удалось вырваться, его хмурый вид смягчился. Он повернулся к Кассии.

– Я полагаю, ты не имеешь ни малейшего представления, где мы найдем нашего нарушителя спокойствия, так ведь?

На самом деле у Кассии была одна идея. Она заметила недовольный взгляд, который Олливан бросил на карту на своем столе перед тем, как исчезнуть. Заклинание определения местоположения, о котором он так пренебрежительно отзывался, нащупало что-то важное.

– Нам понадобится экипаж. Я все объясню по дороге.

И вот Кассия на корточках сидела напротив склада, вцепившись кулаками в перила, и ее охватывало дурное предчувствие.

Она не понимала, что видит, и не была уверена, что хочет понимать. Там разгружали ящики, но она даже не догадывалась, что было внутри. Все товары, которыми можно было торговать, декларировались и разгружались в Торговом доме. Присутствие людей, в которых она узнала дружинников, наводило на мысль, что поставка была для Джупитуса. Но гражданская одежда и само время встречи говорили о том, что происходило что-то незаконное.

Она хотела убежать и стереть воспоминания обо всем, что здесь происходило, из своего разума. То, что она уже слишком много знала о не самых благородных занятиях своего дедушки, не предвещало ничего хорошего. И тем более не сулило ничего хорошего для нее, чьи связи с другой фракцией означали, что даже в спокойные времена ее нельзя считать надежной.

После того как контрабандисты и ополченцы пожали друг другу руки, повозки уехали. Кассия, Лев и Вирджил ничего не могли поделать, кроме как наблюдать, и мгновение спустя Олливан появился из одного из примыкавших к причалу зданий в сопровождении трех мастеров душ, каждый из которых приставил клинок к его спине.

Вирджил был прав – они должны были попасть на этот корабль.

– Как ты думаешь, сколько их там? – спросила Кассия.

– Дюжина.

Все трое подпрыгнули. Вирджил издал пронзительный крик, который попытался выдать за кашель, когда выяснилось, что слова исходили от Сибеллы. Она перенеслась на лестничный пролет рядом с ними, и ей повезло, что Кассия подавила сиюминутный инстинкт столкнуть ее с лестницы.

– Где ты была? – спросила Кассия.