Мятежный дом

— Я включу таймер и уйду, а ты останешься за старшего. Каждый раз включай таймер ровно на две минуты. Не больше и не меньше. Больные места смазывай вот этим. Вот это закапывай в нос. Если что — зови меня. Я скоро вернусь.

Работа была несложной и Дик выполнял ее почти автоматически, не вступая в разговоры с пациентами — но пятый оказался необычным. Для начала — незнакомым.

Это был юноша чуть постарше Дика, где-то между восемнадцатью и двадцатью. Темные длинные волосы указывали на простонародное происхождение, а тонкие черты лица — на то, что несколько поколений назад был вброс аристократических генов.

— Где тебя обсыпало? — спросил Дик. Он уже понял, что это спасённый пират, но не выпихивать же человека из лазарета, раз он пришел.

— Нигде, — поджав губы, ответил юноша и протянул распухшую в запястье руку.

Дик присвистнул. Растяжение это, вывих или перелом — в любом случае нужно было звать Бадриса.

— Обезболивание сделать?

— Не нужно, — юноша вскинул голову.

— Ты хоть сядь, не мешайся под ногами, — Дик нажал кнопку вызова. — Сейчас я тебя просканирую, а потом тобой займется медтех.

— А ты кто?

— А я помощник, — Дик повернулся к терминалу и объяснил Бадрису, в чем дело.

— Посади его в уголок, чтобы не путался под ногами, дай обезболивающее и просканируй. Я буду минут черед двадцать.

Дважды повторенное «мешаться под ногами» подействовало на юношу как доза перца в нос. Он покраснел, задрал подбородок еще сильнее и прошествовал к стулу, на который указал ему Дик.

И тут Дик понял, что это девица. Длинная, плоская, для девушки некрасивая — но всё же…

— Извините, — сказал он, мучительно пытаясь за оставшиеся до конца прогрева секунды сообразить, что же делать — ведь сейчас из бокса встанет здоровенный голый мужик… — Э-э-э… — бокс выключился. — Мастер Брейль, не поднимайтесь пока…

— В чем дело? — глухо удивились из бокса.

— Я сейчас! — Дик схватил его одежду в охапку и сунул прямо в бокс, после чего опять захлопнул крышку.

— Не понял?! — рявкнул боцман Брейль. Дик, не обращая на него внимания, перетащил ширму в другой угол, отгородив девицу.

— Всё, — он открыл бокс и шепнул изумленному боцману:

— Здесь девушка.

— Иди ты! — у Брейля загорелись глаза. — Из людей Шимана? А там была девка?

Дик развел руками, показывая, что комментировать очевидное не собирается. Выпустил боцмана, запустил следующего, отправил бокс, включил сканер.

— Растяжение, — сказал он, просветив запястье. — Это даже я сам могу. Фиксирующая повязка, и…

— А живот просветить ты можешь? — тихо спросила девица.

— Так у тебя живот болит? — не понял Дик.

— Что за дубина. Запри двери и просвети мне живот. Быстро.

— Человек в боксе, — Дик начал понимать, что к чему. Когда женщина таким шепотом говорит «живот», «быстро» и «запри двери», это вряд ли аппендикс. — Подожди минуты две. Я пока повязку наложу.

Он приморозил ей руку гелем и наложил нанопластовый фиксатор. Потом выпроводил пациента и запер дверь.

— Ты ведь не имперец? — спросила девица, расстегивая тунику.

— Нет, а что?

— Значит, если что — ты можешь дать мне… что-нибудь такое…?

— Какое?

— Тупица.

— Нет, — медленно закипая, ответил Дик. — Во-первых, я не медтех, а только помощник. Во-вторых, я… ещё не знаю, есть у тебя что-то или нет. В-третьих, если и есть — какого чёрта?

— Я не собираюсь тебе ничего объяснять, — сказала девушка сквозь зубы. — Просвечивай.

Дик закусил губы и включил сканер, стараясь смотреть только на экран и больше никуда.

Хотя, конечно, если сравнить с Бет — то и смотреть-то не на что. Не грудь, а… фурункулёз.

— На что это хоть должно быть похоже? — спросил он, пытаясь как-то разобраться в наслаивающихся друг на друга пульсирующих тенях.

— Откуда мне, на хрен, знать! — тихонечко провыла девица. Дик выключил сканер и отвернулся.

— Извини. Я не могу сказать, есть или нет то, что я сам не знаю, как выглядит… и вряд ли здесь есть то, что тебе нужно. На этой навеге ходят одни мужики. Зачем им. Если хочешь, Бадрис тебя осмотрит. Здешний эколог и медтех.

— Не нужно, — за его спиной шелестела одежда. — И ты не смей никому говорить.

Дик поморщился. Она что, думает, что на свете и поговорить больше не о чем, кроме её жалких прелестей?

— Отпирать?

— Давай.

Положив руку на сенсор замка, Дик помедлил.

— Тебе нужно поговорить с женщинами из экипажа «Юрате». У них… может что-нибудь выйти.

— Они ксианки.

— Они женщины. Лучше разберутся, чем я.

— Ну, разберутся, и что потом? Чем они мне помогут?

— Если «помочь» — значит убить ребёнка, то ничем. А если другое — то и помогут.

— Он мне не нужен. Понимаешь, землеройка?

— Понимаю. Только это не причина даже чтобы каппу убивать.

— Ты что, буддист?

— Считай как хочешь.

— Я считаю, что ты кретин.

— Знаешь, — Дик надавил на ручку двери. — Я всем сердцем хочу, чтобы у тебя ничего не было. Таким как ты, даже хомяка доверить нельзя — где там ребёнка.

И он настежь распахнул дверь:

— Следующий!

* * *

— Что-то старый пердун слишком легко согласился отдать своего последнего сына, кровиночку и наследника, нам в заложники, — почесал в затылке Холмберг. — Или у него с чадолюбием хуже, чем мы думали или с честностью лучше.