Мятежный дом

— Кроме этой одежды, и та не моя. Кроме этой плоти, и та уже мало на что годится. Я не умею творить чудеса, мне просто везло. Я не лучше любого из вас, наоборот, хуже. Скажем так — я не лучше любого из ваших хозяев, по большому счету. Правила, по которым я живу, они лучше, да, — но это не моя заслуга, меня просто вырастили люди, которые приучили меня их держаться. И то, у меня не получается. Я не хожу по небесам. Я грешник. Дзайнин. Понимаете, что это значит, нет? Конечно, не понимаете, вас не учат читать кандзи. А если сказать «цумибито», «виновный человек» — так понимаете? Ну вот, это одно и то же. Я говорю вам — вы люди, такие же, как и я. Это благая весть, я верю в это. Но быть человеком, «хито», в этом мире — означает быть и грешником, «цумибито». Вы ждете, что я дам вам имена. Ничего в этом сложного нет — это может сделать любой из вас для другого. Для этого не нужно быть «идущим по небу», для этого не нужно быть свободнорожденным или естественнорожденным. Для этого даже не нужно быть крещеным. Я сегодня дал имена троим морлокам, двое из них здесь — покажитесь, ребята! Они получили крещение и прощение грехов, но я не успел им сказать толком, что такое грех, и почему он прощается. Вы рабы людей, потому что люди украли у вас свободу знать закон, принимать закон, и иметь возможность нарушить закон. Они придумали много способов сделать так, чтобы вы не могли ни нарушить закон, ни даже задать себе и им вопрос, откуда он исходит и почему нужно подчиняться. Подчиняться нужно, потому что наденут шлем и дадут стрекалом пониже хребта, верно? — в подтверждение его слов над водой порхнул робкий смешок. — Вот, это всем нам хорошо знакомо. Но не это делает вас рабами. То же самое можно сотворить и с человеком. С любым из них. Со мной это делали. Меня покупали и продавали, как всех вас. Меня заставляли убивать, как морлока. Держали под шлемом и били, как тэка. Со мной… обходились так, как с юданами и юдзё… — Дик задохнулся на секунду и потрогал сначала затвердевшее место на груди, куда Пауль ввел капсулу, а потом — браслет. Вроде пока не вибрирует и не пищит, нормально. Вдох и выдох. — Я не стал рабом. Кто тут сказал, что дело в том, что я не гем? Фунния! Люди модифицируют свои гены столетиями. Ваша будущая императрица, дочь тайсёгуна Бона и племянница Шнайдера — я её очень хорошо знаю. Она десять лет носила феномодификацию, такой же цвет кожи, как у вас. Все гемы одного потока — генетические близнецы? Так и среди людей рождаются близнецы, сами по себе, просто так. Нет. Дело не в этом. Дело в том, что раб подчиняется закону, потому что его заставляют. И не выбирает, какому закону подчиняться. Но если вы согласитесь принять имена — вы выберете иной закон, не закон ваших хозяев. И вы будете познавать «цуми», вину, не тогда, когда скажет хозяин и не тогда, когда вас ударят. А когда вам скажет об этом разум, — Дик постучал себя по лбу. — И сердце, — он указал на грудь. Узнав свободу, вы узнаете вину и стыд — и это будет сильнее, чем когда вас раздевают и бьют перед всеми, или когда товарищи не хотят с вами говорить. Хотя закон, которого держусь я — добрее и лучше, чем закон ваших хозяев. Клянусь вам, еще не поздно сдать назад. Вот, возьмите Скимитара и Фламберга. Пока они не приняли крещения, они могли убивать тех, на кого укажет хозяин, и не чувствовать «цуми». Хозяин скажет — «Хорошо, добрый и верный раб», и ты ложишься спать, довольный убийством. Теперь они так не могут. Что вам за знамение обещал этот Азур? Что я убью плохого человека? Большое дело. Я убил человека, и кто я после этого? Цумибито, грешник. Да, нехорошего человека убил, злого и подлого — но вина все равно на мне. Потому что я свободный человек, и сам выбрал этот закон и эту вину. Понимаете вы меня?

Большинство оливковых голов закивало, блестя во все три глаза, но для Дика это была не первая проповедь, и даже не сто первая — он прекрасно знал: все они кивают, чтобы сделать приятное человеку, существу высшего порядка. До понимания им еще жевать и жевать.

— Всем, что для меня дорого, я вам клянусь, — сказал он. — Если вы хотите спокойной жизни, если вы хотите не знать этой вины — то лучше вам оставаться как есть! Бог не станет любить вас меньше, чем меня или ваших хозяев. Стать человеком? Вы и так люди. Нисколько не меньше, чем я. Что у меня не так, как у вас? Я ем, пью и хожу в туалет. Меня можно ранить и убить, я могу заболеть и сам. По утрам у меня смердит изо рта, когда покурю — тоже. Быть свободным — не значит избавиться от того, что ты человек. Все, чего вы ждете от меня, уже находится в вас. Вы люди. Вы просто… пока еще спите. Но вы и проснуться сможете только сами. Я всего лишь… всего лишь будильник. Можно просто встать, выключить и спать дальше. Этот парень, Азур, говорил вам о законе?

Десяток-другой голов кивнули.

— А что именно он говорил?

— О, он говорил много! — с воодушевлением сказал молодой тэка. — Так много и красиво говорил! Они, говорил, красивей, чем золото и слаще, чем мед, эти самые законы!