Мятежный перевал

— Предстоит, — вздохнул подполковник. — И тебе, и, понятное дело, твоим орлам. А уж с «Вихрем» или АК-12 вы на него отправитесь — решайте сами. Причем отправитесь в ускоренном темпе, потому что задание — экстренное. Образно говоря, на него нужно было бы отправиться еще вчера.

— Понятно, — сказал Кудрявцев. — Все, как всегда.

— Вот именно, — согласился подполковник. — Все, как всегда… Иначе у нас и не бывает. Что поделать, уж такая наша служба!

— Мне позвать моих парней? — спросил Кудрявцев.

— Зови, — сказал подполковник. — Буду вводить вас в курс дела…

* * *

У лейтенанта Кудрявцева было шесть человек подчиненных. Это были шестеро проверенных, испытанных людей, с которыми лейтенант прошел огонь и воду — как бы банально это ни звучало. Побывать им пришлось в разных концах планеты, а вот сейчас лейтенант и его подчиненные находились в Сирии.

Александр Рыжов, Никита Белкин, Алексей Урывков, Альберт Корольков, Матвей Барабанщиков и Роман Мара — так звали подчиненных лейтенанта Кудрявцева. Впрочем, сами себя они обычно называли не по именам и не по званиям — ни того, ни другого они почти не помнили, — а большей частью по прозвищам. Точнее сказать, по позывным, что в принципе было одно и то же. У самого лейтенанта позывной был Белый, у его подчиненных соответственно Снегирь, Векша, Бегун, Босой, Север и Сон.

В считаные минуты — а иначе у спецназовцев и не бывает — вся эта компания предстала перед глазами подполковника Бункина.

— Значит, такое дело, — начал полковник Бункин. — Слушайте меня внимательно…

И он поведал спецназовцам о событиях в поселке Шахик. Рассказал обо всем: и о «каракалах», и об их зверствах, и о том, что в поселок был послан специальный воинский отряд сирийской армии, чтобы выследить и уничтожить «каракалов», да только толку от этого отряда нет никакого…

— Они обыкновенные солдаты, — сказал подполковник Бункин. — Они умеют воевать с врагом, которого видно и слышно. А тут совсем другой случай. Этих самых «каракалов» не видно и не слышно. Будто их совсем нет в природе! Но они есть, каждую ночь наведываются в поселок и творят свои паскудные дела… Вот, в минувшую ночь убили нескольких солдат и сожгли четыре грузовика с гуманитарным грузом!

— Они что же, бесчинствуют только в этом… как его… в Шахике? — спросил Кудрявцев.

— К сожалению, не только, — развел руками подполковник Бункин. — То же самое происходит и в соседних поселках. Но, похоже, Шахик — по какой-то причине особенный для них поселок. Так сказать, образцово-показательный! — Подполковник Бункин хмыкнул. — То есть особые зверства они творят именно в нем. Ну, да я вам об этом уже сказал, так что повторяться не буду.

— Что известно об этих «каракалах»? — спросил Кудрявцев.

— Очень мало. — Подполковник еще раз развел руками. — Одного из них минувшей ночью убили. Говорят, араб. Скорее всего, сириец. А вот об остальных никто ничего не знает, потому что никто и в глаза-то их не видел. Хотя… — Подполковник помолчал и продолжил: — Может, кто и видел, да только не желает говорить. Молчит народ! Потому что боится. Ну да кое-какие сведения у нас все же имеются. Самые общие, можно даже сказать, абстрактные, но все же… Имеются основания предполагать, что это хорошо обученная диверсионная группа, которую выдрессировали где-то за пределами Сирии. Может, на Западе, может, еще где-нибудь… Главное — уж очень умело они проникают в поселок! Мимо постов, мимо засад… Никто их не видит и не слышит! И следов после себя они не оставляют тоже. Вот такие дела…

Подполковник помолчал, задумчиво посмотрел на каждого спецназовца по очереди, а затем продолжил:

— И вот что еще примечательно. После каждого набега они оставляют после себя вот это. Визитную карточку, так сказать.

Подполковник вытащил из стола сложенный вчетверо большой лист бумаги и протянул его Кудрявцеву. Лейтенант развернул лист, хмыкнул и протянул его подчиненным. На листе была изображена оскаленная морда каракала, а под ней — написанные от руки слова арабскими буквами.

— Что означают эти слова? — спросил кто-то из бойцов.

— То же самое я спрашивал у местных товарищей, — ответил подполковник. — Они сказали, что это угрозы местным жителям. Что-то вроде того, что так будет с каждым, кто станет помогать власти. Психологическая обработка населения, иначе говоря.

— Мы можем оставить плакат у себя? — спросил Кудрявцев.

— Да, конечно, — сказал подполковник Бункин. — Ну, так вот… Здешние бойцы не могут справиться с этим самыми «каракалами». Наоборот, терпят от них сокрушительное поражение. А потому, — подполковник многозначительно поднял вверх палец, — сирийская власть попросила у нас помощи. Чтобы мы, значит, помогли им справиться с этими террористами. Разумеется, мы это им пообещали. Вам понятно задание или, может, требуются какие-то дополнительные разъяснения?

— У меня имеется вопрос, — сказал Кудрявцев. — Чего именно хотят добиться эти самые «каракалы» таким вот способом?