Мятежный перевал

— В то, что ночью меня пытались убить. И в то, что я мужественно защищал свой дом от «каракалов». Отпугнул их стрельбой из пистолета…

— Хорошо, — сказал голос. — Есть еще новости?

— Да, — ответил Аббас. — Когда «каракалы» ночью стреляли по грузовикам с гуманитарной помощью и по площади, то солдаты стреляли в ответ. И они убили одного из «каракалов».

— Его тело нашли? — спросил голос.

— Да, — ответил Хадид. — Нашли на крыше склада или, может, торговой лавки.

— И что? — спросил голос.

— Ничего особенного, — ответил Аббас. — Нашли, осмотрели, сделали выводы…

— Какие же выводы?

— Какие? — переспросил Аббас. — Самые простые. Например, что убитый именно «каракал» и что он араб. А больше ничего.

— Понятно. Какие еще новости?

— Есть новости! — вспомнил Аббас. — Сегодня в поселок приехали семь новых человек. Из города.

— Кто такие?

— Лекари, — ответил Аббас. — Будут лечить раненых. Русские.

— Вот как — русские? — Аббасу показалось, эти слова голос произнес с некоторым удивлением и даже настороженностью.

— Да, русские, — подтвердил Аббас. — У нас-то своих лекарей почти нет. Вот русские нам и помогают.

— И что же, они и вправду лекари? Ты видел их вблизи? Наблюдал за их работой?

— Да, конечно, — ответил Аббас. — Они и мою рану лечили. Хорошо лечили, правильно. Сразу видно, они умеют лечить.

— Значит, русские лекари… — после короткого молчания произнес голос. — Хорошо… Понаблюдай за ними внимательнее. Будь к ним как можно ближе. Постарайся завести с ними дружбу и узнать, кто они на самом деле.

— Вы думаете, они не те, за кого себя выдают? — Аббас осмелился задать вопрос, который вертелся у него на языке.

— Ты хорошо понял, что я сказал? — вместо ответа произнес голос.

— Да, — ответил Аббас.

— Тогда ступай. Завтра в это же время приходи опять.

— Я приду, — сказал Аббас.

* * *

Как и предполагалось, спецназовцы решили провести предстоящую ночь не в приготовленной для них палатке, а совсем в других местах. Двое — Матвей Барабанщиков и Никита Белкин — обосновались в палатке, где находились раненые бойцы сирийской армии. Остальные пятеро спецназовцев расположились вблизи приготовленной для них палатки, в специально выбранных укромных местах. Таких мест на базарной площади было много: глухие закоулки, лабиринты, образованные почти впритык расположенными друг к дружке лавчонками, плоские крыши… Ожидалось появление «каракалов», и встретить их нужно было, как полагается.

Понятно, что и сирийские солдаты также готовились встречать террористов, но в тонкости их подготовки спецназовцы не вникали, и в этом имелся свой резон. Если вникать, то и у полковника Хадида, и у его помощников, и у простых солдат непременно возникли бы подозрения — для чего, дескать, нужны такие тонкости обыкновенным санитарам? До поры до времени спецназовцы не хотели раскрываться перед сирийскими солдатами и жителями поселка. В этом, опять же, присутствовала своя логика: пока непонятно было, кто в этом поселке враг, а кто друг, на кого можно положиться, а на кого нет. Ну, а коль так, то лучше доверять самим себе и никому больше. А дальше будет видно.

Когда ты кого-нибудь ожидаешь, да еще ночью, да при этом знаешь, что тот, кого ты ожидаешь, — твой враг, время тянется томительно медленно. Более того, постепенно начинает казаться, что время и вовсе стоит на месте. Зато до предела обостряются разнообразные человеческие чувства. Например, во тьме начинают слышаться разнообразные звуки: шорохи, шаги, чье-то невнятное бормотание, даже приглушенные человеческие голоса, иногда даже звуки, напоминающие музыку… А вслед за звуками тотчас же возникают и смутные видения: огненные вспышки, человеческие и звериные силуэты, еще какие-то очертания, которым и определение подобрать трудно… Без этого ночных засад не бывает, и кто его знает, отчего оно так? Наверно, так устроена человеческая психика, и при этом совсем не важно, чья именно эта психика — обыкновенного ли человека или, допустим, спецназовца. И единственная разница в данном случае между обычным человеком и спецназовцем заключается в том, что спецназовец, услышав ночные звуки и увидев ночные силуэты, не впадает в панику, а, наоборот, становится предельно внимательным и сосредоточенным. Потому что как знать: может, это вовсе и не видения, а все эти непонятные звуки и видения имеют самую что ни на есть реальную природу. То есть это вовсе даже не кажущиеся ночные фантомы, а самые настоящие враги, которые исподтишка подбираются к тебе…

Так оно бывает всегда, так было и сейчас. И с Матвеем Барабанщиковым, и с Никитой Белкиным, которые коротали ночь в палатке для тяжелораненых бойцов сирийской армии, и с остальными пятью спецназовцами, которые затаились в проулках среди торговых лавок.