Мятежный век. От Якова I до Славной революции

Также было важно собрать дополнительные деньги. 25 ноября парламент согласовал наложение налога на Лондон, но это было только начало. В последующие несколько недель и месяцев Джон Пим работал над тем, чтобы провести законы по поводу налогообложения земли, общей оценки, конфискаций, налогов на имущество и повышения акцизных сборов. Всех состоятельных людей обязывали делать взносы в государственные фонды, при том условии, что они в итоге вознаградятся «общественным доверием» – непонятное и, по-видимому, бессмысленное словосочетание. Дополнительные налоги оправдывались хорошо знакомыми причинами необходимости и нависшей опасности. В следующем году вышло предписание, что тех, кто не делал добровольных взносов, будут штрафовать на одну пятую дохода с земли и одну двадцатую стоимости личного имущества.

В Оксфорде король со своим двором разместился в колледже Крайст-Черч, а принц Руперт въехал в колледж Сент-Джонс. Колледж Всех душ праведных стал арсеналом, Королевский совет собрался в колледже Ориел. Облик университета странным образом изменился. Главный двор Крайст-Черч превратился в загон для скота. Также он стал некоторым суррогатом королевского двора, где в том числе из рук в руки передавались сатиры и любовные поэмы.

Обе стороны уже продумали свою стратегию предстоящего конфликта. План роялистов заключался в том, чтобы медленно надвигаться на Лондон с севера и запада, а принц Руперт с его кавалерией будет оказывать поддержку наступлению из Оксфорда. Портовые города Плимут и Бристоль на западе, а также Халл на северо-востоке предполагалось отбить у парламента, чтобы они не угрожали флангам передвигающихся армий. Парламент, в свою очередь, уже контролировал Лондон и графства, расположенные в юго-восточной и центральной части страны; он решил сформировать из них «ассоциации», чтобы им было легче объединяться и взаимодействовать перед лицом противника.

Оливер Кромвель не отказался от высказанного кузену Джону Хэмпдену намерения сформировать полк, который не уступит «джентльменам» противной стороны. Он выбрал трудолюбивых и деятельных людей разных профессий, которых Ричард Бакстер, лидер пуритан, считал «более смекалистыми, чем обычные солдаты». Если кто-то из них божился, его штрафовали на шиллинг; если напивался, то сажали в колодки. Их стали называть – иногда в похвалу, а иногда иронично – «божьими» или «драгоценными» солдатами.

Первые результаты были благоприятны для Карла и роялистских сил. Один из командующих, граф Ньюкасл, взял Йорк и, казалось, твердо контролировал северные графства. Сам король штурмовал Мальборо и выбил оттуда войска парламента. По словам французского посланника, Карл «не жалел своих сил… чаще передвигался верхом, чем в коляске, с утра до вечера был на марше со своей пехотой». Пленных сторонников парламента часто отправляли под вооруженную охрану в Ковентри; отсюда в английском языке появилось устойчивое выражение «посылать в Ковентри» – «подвергать остракизму, бойкоту».

Многие по-прежнему полагали, что все скоро кончится. Их уверенность укрепили начавшиеся в феврале 1643 года переговоры между сторонами в Оксфорде. Парламент представил несколько предложений для заключения мира; в частности, королю вменялось в обязанность соблюдать все законы, уже принятые парламентом, и разрешить судить определенных «правонарушителей». Хотя представленные условия совсем не понравились королю, он утверждал, что «исполнит свою роль и извлечет из бочки дегтя столько меда, сколько сумеет». В частной переписке, однако, он писал, что сам Бог не в состоянии «вытянуть мир из этих статей». Карл ответил списком условий, первое из которых предусматривало возвращение ему фортов, доходов и кораблей. Через несколько дней парламент постановил, что ответ короля – вовсе не ответ. Надежды на мир оказались призрачными.

Темп войны ускорило возвращение королевы Генриетты Марии. Из недолгой ссылки она везла с собой деньги и современное оружие. В море ее захватил сильный и продолжительный шторм. «Успокойтесь, мои дорогие, – сказала королева своим спутникам, – английские королевы никогда не тонут». Когда она сошла на берег в городке Бридлингтон графства Йоркшир, несколько кораблей сторонников парламента обстреляли из пушек дом, где остановилась Генриетта Мария, ей пришлось укрываться за насыпью на поле. Затем парламент разрушил ее часовню во дворце Сомерсет-Хаус, а картину кисти Рубенса, висевшую в ней над главным престолом, выбросили в Темзу. Однако «Ее Величество Генералиссимус», как она себя величала, не испугалась. Из Йорка она отправилась к мужу в Оксфорд, имея с собой 3000 пехотинцев, тридцать кавалерийских эскадронов и шесть пушек.

В начале весны 1643 года Джон Ивлин записал в своем дневнике, что вся Южная Англия наблюдала в небе явление. Это было сияющее облако в форме меча, конец которого указывал на север, «светясь, как луна».