Мятежный

Когда мы наконец оделись в его крохотной ванной, я взяла на себя смелость разгладить руками его мятую тонкую майку.

– Я получу счет по почте или мне предстоит отработать сумму сменами в кофейне? – Мой голос звучал игриво, но сам комментарий оказался резким. Вот только я ничего не могла с этим поделать. Часть меня злилась на то, что я у Романа не единственная. Что то, что мы сделали, было, вероятно, закуской к дальнейшему рейду с супружеской парой, их собакой и вибратором. Ладно, может, я преувеличивала, но все же.

Роман подбросил ключи от машины и посмотрел на меня со скучающим видом.

– Из-за твоего болтливого рта я должен был бы отказаться от тебя как от клиента.

– Так сделай это. – Я провальсировала мимо него в гостиную. Его тяжелые шаги эхом отдавались позади меня.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что я уволился.

Я развернулась, быстро моргая. Роман шлепнул меня по заднице, проходя мимо, и привычным жестом достал из холодильника банку пива и открыл ее. Еще не было и десяти утра. Боже.

– Я уволился, – повторил он, делая глоток. – Мой член официально отошел от дел и недоступен для дальнейшего сотрудничества.

– Когда? – Я сглотнула, слегка гордясь тем, что мой голос не заикался.

– Вчера.

– До или после нашего секстинга?[32] – Я прислонилась плечом к той же стене, к которой Роман пригвоздил меня ранее утром. На желтой облупленной поверхности стены еще было заметно влажное пятно спермы, и мне потребовалось приложить усилия, чтобы не опуститься на колени и не стереть его.

Роман прикончил банку пива залпом и, смяв ее, отправил в мусорку.

– До. Помнишь мою речь о том, чтобы не вздрагивая смотреть в зеркало?

– Да.

– Так вот я больше не смог этого делать.

– Делать что?

– Трахать других женщин, когда у меня появилась девушка.

Он снова назвал меня так, но в этот раз в конце его предложения будто стоял вопросительный знак. Мне казалось, словно в моем животе тысячи гусениц разом превратились в ослепительных бабочек, живых и окрыленных надеждой. Я пыталась найти признаки сомнения на лице Романа. Или сарказма. Или обмана. Чего угодно, что сделало бы его слова менее реальными и вернуло бы меня на землю. Но его лицо не выражало ничего. Он умело скрывал эмоции.

– Я? – ухмылка расползлась на моих губах.

– Ты мне скажи. – Он приподнял одно плечо, его защитная стена поднималась и почти достигла глаз.

– Ну, раз уж ты бросил ради меня свою престижную работу, я не могу ответить тебе отказом.

– Ты всегда можешь сказать мне «нет», – серьезно возразил он.

– Я хочу быть твоей девушкой, Роман.

– Хорошо. Потому что у меня есть целый список того, что я хочу с тобой сделать, и ни один из пунктов не попадает в зону просто дружбы. – Он подошел ко мне и поцеловал губы, нос и подбородок. Мое сердце стало таким хрупким, что легко могло сломаться в его огромных руках.

– Насчет того, что произошло утром… – начал он.

– Я на таблетках. – Поднявшись на носочки, я подарила ему поцелуй.

Наши губы потрескались и припухли, и мы оба немного вздрогнули, прежде чем я отстранилась.

– Я знаю. – Он провел пальцем по моей руке.

Мне даже не требовалось спрашивать, откуда он знал. Я добросовестно принимала противозачаточные таблетки с момента аборта. Блистер из фольги лежал на моей тумбочке, рядом с бутылкой чистой воды. Я принимала по одной таблетке каждое утро перед тем, как отправлялась чистить зубы.

Мы вышли и направились к его пикапу. Возможно, печально известный в городе Бэйн Проценко остался прежним, но я спускалась с его яхты совсем другим человеком.

Я стала живой, и меня переполняли силы.

Я расцвела.

Прежняя Джесси больше не стучалась в дверь моей души. Она вынесла ее одним ударом.

И проникла внутрь, принеся с собой свет.

* * *

– Что ж, кто-то выглядит так, будто его хорошенько трахнули. – Гейл хихикнула, когда бедром захлопнула дверцу холодильника, перебрасывая через плечо кухонное полотенце. Роман сказал, что ему нужно отправиться в мэрию на деловую встречу – что-то по поводу «Серф-Сити», – и я не возражала провести некоторое время вдали от него. Мне понравилось наше совместное утро, но я все еще любила проводить время с самой собой. И самостоятельно смотреть на мир, даже находясь за модной стойкой кофейни. Моя работа приносила мне удовольствие и делала счастливой, потому что здесь я чувствовала себя полной противоположностью Пэм. Она вообще не одобряла работу, считая, что жизнь нужна лишь для шопинга и общения.

Покраснев, я усмехнулась, пока нарезала на разделочной доске крошечные кусочки клубники.

– Замолчи.

– Это нормально. В этом помещении не найдется ни одной девушки, которая бы не желала заняться с Бэйном Проценко сексом без обязательств. Я так полагаю, тебе досталось пробное посещение? Он уже предложил тебе недельный абонемент? – Гейл толкнула меня локтем в бок и весело оглядела с ног до головы. Я показала ей средний палец, затем начала мыть руки, прежде чем взяться за нарезку фруктов для коктейлей.

– Серьезно, Гейл, тебе нужна помощь профессионала. И член. Возможно, он в первую очередь. Я могу узнать, свободен ли Бек.