Мятежный

– Я тебя ненавижу! Я чертовски сильно тебя ненавижу! – закричала я, бросаясь в сторону Пэм. Она попыталась отступить, но упала в самую глубокую часть бассейна. Пэм плохо умела плавать. Несмотря на то количество времени, что проводила в шезлонге, она почти никогда не подходила к воде.

Ее руки истерически молотили по поверхности, Пэм хватала ртом воздух, заглатывая его вместе с водой. Она вопила, похожая на муравья в капле липкого меда, и хотя я знала, что она в конце концов все равно выберется оттуда, я наслаждалась тем, что впервые в наших отношениях именно ей приходилось извиваться.

Я присела на корточки, бесстрастно глядя на нее.

– Но знаешь, что самое ужасное?

– Джесси! – Вода снова попала ей в рот. – Джес-си! Пом-моги мн-не!

– Я не могу утопить своих демонов. Они умеют плавать.

Глава восемнадцатая

Бэйн

Я люблю тебя, но ты выбрала чертовски неподходящее время для звонка.

Как и все мысли, эти слова пришли в голову спонтанно, без причины. Они пронзили мой мозг, когда я ждал у кабинета Даррена Моргансена, дабы сказать ему, что благодарен за потенциальные шесть миллионов баксов, но я все же предпочту погрузить свой член в его падчерицу. Навечно. Проблема в том, что именно она мне и звонила.

И я только что сказал, что люблю ее.

Или, по крайней мере, так думал.

Да. Я так думал.

Нет, подождите, я в этом уверен.

Черт, я действительно люблю Джесси Картер.

Я влюблен в Джесси Картер.

Естественно влюблен, ты, маленький придурок. Или у тебя есть привычка импульсивно отказываться от шести миллионов, которые предлагает нефтяной магнат, и разрывать с ним контракт?

Этим утром на своей обшарпанной кухне я знал, что не просто трахал Снежинку. Я убивал тем самым «Серф-Сити», потому что мне никогда не найти нужной суммы для инвестиций, и более того, я уничтожал самого себя, поскольку, черт возьми, я задолжал кому-то миллион баксов. И разве это не ирония? Я заработал себе на жизнь, поимев столько людей, но в конце концов один секс обошелся мне в миллион долларов.

Даррен открыл дверь кабинета и жестом пригласил меня войти, поэтому я проигнорировал звонок и не отправил его на голосовую почту. Впервые за долгое время мне не хватало уверенности в себе. На самом деле я по-настоящему нервничал. Не из-за того, что собирался разорвать сделку. Черт с ней. Но из-за того, что я задолжал кому-то такую сумму. Обычно это передо мной оставались в долгу, а не наоборот. Я знал, что смогу найти миллион, но не сразу. Мне понадобится как минимум двенадцать месяцев. Но никто не говорил, что Даррен согласится мне их дать.

– Как твои дела? – спросил Даррен, проводив меня в свой посредственный офис. Мне впервые пришла в голову мысль, что Даррен специально представлял все вокруг себя – и даже себя самого – так, чтобы производить впечатление безопасности и невинности. В моей голове загорелась красная лампочка. Динь-динь-динь.

Он никогда не носил дорогих костюмов.

Всегда сутулился и опускал подбородок.

Его губы. Его кабинеты. Его манера общения. Он казался слишком беспомощным.

– Пожалуйста, не делай вид, будто тебе не плевать. – Я бросил свой бумажник и мобильный на стол, садясь в кресло. – Жизнь слишком коротка для этого дерьма.

– Шправедливо. – Он внимательно наблюдал за мной, пока подходил к своему месту. На этот раз он не предложил мне выпивку или сигару. Вместо этого мужчина одарил меня сердитым взглядом, который подсказывал мне, что Даррен уже знал: я принес плохие новости.

И он меня опередил:

– Ты ш ней шпал.

Джентльменский кодекс гласил, что я не должен ни отрицать, ни подтверждать это заявление, но контракт, который я подписал, вынуждал меня высказаться, если только меня не возбуждала мысль о потенциальном судебном процессе. Я решил остановиться где-то посередине. Мне не хотелось бросать Джесси под движущийся поезд, если она сама ничего не говорила Даррену. И я очень надеялся, что моя девушка не делилась своими сексуальными подвигами с отчимом, потому что это было бы слишком пошло.

– Это не имеет значения. Обстоятельства изменились. Я хочу разорвать контракт. – Я спокойно зажег сигарету и бросил на стол между нами все еще горящую спичку. В основном я поступил так назло ему и чтобы напомнить Даррену, что он мне не хозяин. Хотя я и не был до конца уверен в этом. Спичка зашипела и потухла, и я ждал, что Даррен последует ее примеру.

– Думаю, у тебя осталось еще несколько месяцев в запасе. – Даррен хрустнул шеей, глядя на время на экране моего телефона. Он вел себя на удивление непринужденно, и мне стало интересно, какие наркотики он сейчас принимает.

– У нее есть работа. Есть друзья, и есть я. Ничто из этого не изменится в ближайшие шесть месяцев или даже лет, если она решит остаться в Тодос-Сантосе.

Мысль о том, что она, возможно, хотела бы уехать, пробуждала во мне желание сломать чей-нибудь нос.