Троянцы решили перебить «мерзких пернатых морских» мечами, но столкнулись с тем, что
Впрочем, прогнать гарпий троянцы все же сумели, но одна из них, Келено, напоследок высказала пришельцам свои претензии:
Этот эпизод показывает, что гарпии, во всяком случае, умели говорить, и, значит, ошибся Гигин, который приписал им куриные головы. Большинство авторов все же считает, что по крайней мере лица у чудовищных птиц были женскими.
Впрочем, встречались и скептики. Палефат, как всегда, высказал оригинальную точку зрения. Он предположил, что гарпии — вполне обычные, но недостойные дочери царя Финея, которые «проматывали его состояние». «Зет и Калаис, сыновья Борея (человека, не ветра), будучи согражданами Финея, жалели его и пришли к нему на помощь: они изгнали из города его дочерей и, собрав вместе его деньги, назначили их распорядителем какого-то фракийца»{201}
.Подобное мнение высказывал и уже упоминавшийся Гераклит. Он писал о Гарпиях: «Про них миф передает, что эти крылатые женщины похищали еду у Финея. Надо думать, однако, что это были гетеры, которые проедали добро Финея, оставляли его нуждающимся в необходимой пище, а сами удалялись прочь; когда же ему удавалось раздобыть что-нибудь, они появлялись, чтобы это съесть и тотчас снова удалиться, как это привычно делать гетерам»{202}
.Внешне очень похожи на гарпий были
Аполлодор уточняет: «Начиная с бедер они имели тело птицы»{204}
. По Гигину, сирены «были сверху женщины, а нижнюю часть тела имели куриную»{205}. Вообще склонность автора «Мифов» приписывать своим героям куриные черты современные комментаторы объясняют тем, что этот римлянин недостаточно хорошо владел древнегреческим языком. По-видимому, он не знал, что слово, которое в его времена переводилось на латынь как «куриный», несколькими веками раньше обозначало еще и «птичий» вообще. Но как бы то ни было, сирены, по крайней мере снизу, до пояса, являлись если и не курами, то во всяком случае птицами. Не исключено, что птицами они были и выше: Овидий считал, что руки у них тоже покрыты перьями и только лица и голоса — девичьи.Общее количество сирен точно неизвестно, во всяком случае, их было немного: Цирцея предлагает Одиссею привязать себя к мачте, чтобы он мог наслаждаться, «обеим внимая сиренам»{206}
. Аполлодор поименно перечисляет троих: «Пейсиноя, Аглаопа и Телксиепия. Одна из Сирен играла на кифаре, другая пела, третья играла на флейте…»{207} Это, кстати, дает основание думать, что по крайней мере две из них имели человеческие руки, пусть даже покрытые перьями. Впрочем, ни Гомер, ни Аполлоний никакие музыкальные инструменты не упоминают и пишут только о прекрасном пении сирен. Некоторые авторы приводят и другие имена. Страбон пишет, что «в Неаполе показывают могилу одной из Сирен Парфенопеи»{208}, а от имени второй выводит название острова Левкосия. Авторы настоящей книги рискуют предположить, что сирены были рассредоточены по разным островам, именно поэтому Одиссей мог слушать только двух, причем певших без аккомпанемента. На других островах их количество и репертуар могли различаться.