Читаем Мифы Дальнего Востока полностью

Когда земля еще не совсем остыла, Хадау сотворил по паре орлов и воронов. Какое-то время птицы летали над полужидкой стихией, но потом обнаружили одинокую скалу, опустились на нее и превратились в людей. Так на земле появились две первые супружеские пары. Мужчина-орел и мужчина-ворон сделали себе копья, луки и стрелы и стали ходить на охоту, добывать пропитание, а их жены научились вести хозяйство, готовить еду и шить одежду. В орлиной семье родился сын, а в семействе ворона — дочь. Дети стали расти вместе.

Меж тем земля продолжала остывать, земной тверди становилось все больше и больше, а семьи орла и ворона по-прежнему жили на вершине скалы. И однажды орел сказал ворону: «Наши дети дружат, но мы с тобой принадлежим к одному роду, поэтому они не могут пожениться. Чтобы у нас появилось потомство, которое заселит всю землю, мы должны отделиться друг от друга». — «Ты прав, мы должны это сделать», — согласился ворон.

Тогда орел положил между собой и вороном свое копье, а ворон — лук и стрелы. «Теперь, — объявил орел, — когда мы стали чужими, я приду к тебе сватать твою дочь за своего сына».

Сын орла и дочь ворона поженились, и от них пошел человеческий род.

К числу мифов о начале времен относится орочский миф о том, как начали сменяться времена года:



Когда мир только еще рождался, на земле круглый год стояли трескучие морозы и вся она была покрыта льдом и снегом. Рождение мира должно было завершиться лишь после того, как потеплеет, растают льды и снега и на земле воцарится вечное лето.

В то время жила одна женщина75, которая вдруг забеременела. Но когда ее ребенку подошел срок появиться на свет, он спросил из материнской утробы: «А мир уже родился?» — «Нет, — ответила ему женщина, — мир пока еще не родился, на земле царит зима, и только на юге начало понемножку теп­леть». И ребенок сказал: «Ну тогда и я подожду».

Прошло много лет. Ребенок снова спросил из материнской утробы: «Ну теперь-то мир, наконец, родился?» И женщина, которой уже надоело ходить в тягости, ответила: «Родился!»

Ребенок тут же вышел на свет, огляделся и увидел, что на юге светит яркое солнце, все цветет и зеленеет, но на севере по-прежнему царит зима. Говорит ребенок: «Раньше времени появился я на свет. Мир родился только наполовину, но теперь уж ничего не поделаешь. Будет отныне на земле полгода лето, а полгода зима. Летом будут люди рыбу ловить, а зимой — охотиться на пушного зверя.

Так с тех пор и пошло. А если бы та женщина оказалась более терпеливой и не родила ребенка раньше срока, на земле всегда было бы тепло.



ЛОСИХА-ВСЕЛЕННАЯ

В 1929 году шаман Савелий Хутунк по просьбе участников этнографической экспедиции76 нарисовал подробную карту Вселенной, какой представлялась она орочам. Земля виделась им в образе гигантской восьминогой лосихи. Хребет животного — горная цепь из девяти вершин, которая делит землю на две части. К востоку от хребта живут орочи и родственные им народы, к западу — русские и все остальные. Шерсть лосихи — это леса, растущие на земле; блохи, живущие в ее шерсти, — лесные звери, а вьющиеся над ней комары и мошкара — птицы. Когда лосиха переступает с ноги на ногу, случаются землетрясения.

Из рассказа Савелия Хутунка явствует, что облик лосихи имеет только Евразия; кроме нее существуют еще рыба-Сахалин и дракон-Америка, но земной мир отождествляется именно с Евразией-лосихой.

Нижний, подземный мир Буни нани

также имеет облик восьми­ногой лосихи, но она почти всегда погружена во тьму, и, только когда Солнце, вращаясь вокруг Земли, проходит сбоку от обеих лосих, его косые лучи ненадолго освещают спину той, которая находится внизу.

Подземный мир — зеркальное отражение земного. Человек, оказавшийся в Буни нани, превращается в свою противоположность: старик становится ребенком, а ребенок — стариком, веселый человек — мрачным, а унылый — весельчаком и т. д.

Верхний мир в мифологических представлениях орочей имеет довольно сложную структуру. Он состоит из солнечной и лунной земель, на которых обитают Солнце и Луна. Солнце имеет облик прекрасной девушки, лицо которой, сияющее ослепительной красотой, видится с земли как дневное светило.

У Луны, в отличие от Солнца, нет антропоморфного облика, она представлялась в виде светящегося диска, прикрытого непрозрачной крышкой, которая вращается вокруг оси, закреп­ленной на краю лунного диска, отчего и сменяются фазы Луны.

На лунной земле обитают хозяин медведей и хозяин тигров — могущественные божества, которым подчинены все животные соответствующего вида, живущие на земле. Лунная земля поделена между ними, на ней есть два моря — медвежье и тигриное, в которые впадают вытекающие из двух озер медвежья и тигриная реки. На лунной земле обитают также две старухи — жены хозяина медведей и хозяина тигров.

В северной части Вселенной расположено огромное ледяное море. Его хозяин — мохнатое, одноглазое и однорукое чудовище с остроконечной головой.





Изображение Вселенной по рисунку орочей. 1949 г.

Сборник Музея антропологии и этнографии, 1949. Т. 11

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

История / Химия / Образование и наука / Культурология
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Повседневная жизнь средневековой Москвы
Повседневная жизнь средневековой Москвы

Столица Святой Руси, город Дмитрия Донского и Андрея Рублева, митрополита Макария и Ивана Грозного, патриарха Никона и протопопа Аввакума, Симеона Полоцкого и Симона Ушакова; место пребывания князей и бояр, царей и архиереев, богатых купцов и умелых ремесленников, святых и подвижников, ночных татей и «непотребных женок»... Средневековая Москва, опоясанная четырьмя рядами стен, сверкала золотом глав кремлевских соборов и крестами сорока сороков церквей, гордилась великолепием узорчатых палат — и поглощалась огненной стихией, тонула в потоках грязи, была охвачена ужасом «морового поветрия». Истинное благочестие горожан сочеталось с грубостью, молитва — с бранью, добрые дела — с по­вседневным рукоприкладством.Из книги кандидата исторических наук Сергея Шокарева земляки древних москвичей смогут узнать, как выглядели знакомые с детства мес­та — Красная площадь, Никольская, Ильинка, Варварка, Покровка, как жили, работали, любили их далекие предки, а жители других регионов Рос­сии найдут в ней ответ на вопрос о корнях деловитого, предприимчивого, жизнестойкого московского характера.

Сергей Юрьевич Шокарев

Культурология / История / Образование и наука