Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг.

Вообще во время Гражданской войны в ВЧК существовало несколько неофициальных группировок: две этнические (еврейская и латышская) и отдельно – матросская. Представители группировок иногда достаточно мирно сосуществовали, иногда конкурировали, а бывало, и открыто враждовали. Нередко одна из группировок достигала большого влияния в какой-то региональной ЧК, и тогда оттуда изгонялись представители других группировок.

В советское время редко какой кинофильм или книга о ВЧК обходилась без образа матроса-чекиста. Усиление матросами ВЧК уже в первые дни создания этой организации инициировал сам Ф. Э. Дзержинский. Понять Железного Феликса можно, ведь именно матросы являлись тогда самыми бескомпромиссными борцами с любыми врагами революции.

Сразу же после создания ВЧК многие образовавшиеся уездные ЧК, а также всевозможные комендатуры, очень часто возглавляли именно недавние матросы. Например, после победы советской власти в Нежине участвовавшие в боях балтийские матросы, братья Точеные, разделились. Старший И. Точеный остался руководителем местной ЧК, а младший Н. Точеный возглавил повстанческий полк для дальнейшего движения на Киев. После взятия Киева в образовавшихся органах ЧК матросы доминировали как среди руководителей (матросы М. Авдохин, Асмолов, Тарасенко и другие), так и среди рядовых сотрудников, производивших аресты и расстрелы. Киевскую милицию, например, в 1918 году возглавлял московский чекист, приятель П. Е. Дыбенко, матрос Б. Поляков.

Привечая матросов в ВЧК, Дзержинский предполагал, что чекистами станут исключительно матросы, твердо стоящие на большевистских позициях. Но на практике так получалось далеко не всегда. Достаточно вспомнить, что даже расквартированный в Москве особый отряд ВЧК под командой матроса-черноморца Попова во время мятежа эсеров в июле 1918 года в полном составе выступил против большевиков. Что же касается губернских и более мелких структур ВЧК, то там в особенности в первое время, было полным-полно матросов самых разных политических убеждений, в том числе и откровенных уголовников. Если у руля какого-нибудь губернского или уездного ЧК появлялся матрос, он сразу же окружал себя морской братвой, причем часто весьма сомнительной. Только ближе к 1920 году в результате нескольких чисток ситуация в ЧК несколько улучшилась. Уголовников и откровенных садистов расстреляли или же они успели разбежаться. Матросы-анархисты и левые эсеры, сообразив, куда дует ветер, в большинстве своем к этому времени тоже поменяли свою политическую ориентацию и стали в своем большинстве «твердыми большевиками». Но были и те, кто остались верными своим левым радикальным взглядам до последнего вздоха.

При этом матросы навсегда остались в истории первых лет ВЧК, став такими же нарицательными героями, как и вообще матросы Гражданской войны.

Взять хотя бы творчество Сергея Есенина. Из поэмы «Песнь о великом походе»:

…Веселись, душаМолодецкая.Нынче наша власть,Власть советская.Офицерка,

Да голубчикаПрикокошилиВчера в Губчека.Гаркнул «Яблочко»Молодой матрос:

«Мы не так ещеПодотрем вам нос!»

А вот не менее выразительное стихотворение поэта А. Сорокина:

..Пьяные от крови и от водки,Были люди из Чека страшны.Вот чекист-матрос кричит солдатам:

– Страшно убивать-то? Ерунда!Я за революцию, ребята,Мать родную хлопну без суда!У матроса синь татуировкиНа груди и мощных кулаках.Кто в Чека не знает нынче Левку?Тяжела у грешного рука…