Миллион за теорему!

– Вообще-то он по профессии «сэр». В математике разбирается, но не давит, как некоторые. Кстати… – Бард небрежно погремел монетами в кармане. – Вот, расщедрился, выдал мне «аванс» для вдохновения. Есть идея: после самоподготовки завалиться в «Кривой угол». Проводим Арона и вообще… Ну как? Я приглашаю.

* * *

В субботу библиотека закрывалась рано, но они успели получить заказ.

Книга как книга… Обычный учебник, выдаётся без ограничений. Заполняя формуляр, библиотекарь мимоходом заметил, что за последние двадцать лет эту книгу запрашивали всего один раз.

Дон просмотрел оглавление:

– Ничего интересного.

Бекки тоже пролистала учебник. Сплошные схемы и чёрно-белые карты. В середине несколько глянцевых страниц с иллюстрациями. Одна страница – слишком толстая… Как склеенная.

Часы на стене пробили пять. Коротыш завернул книгу в газету, и они всей компанией отправились в «Кривой угол».

Глава 5

В «Кривом углу»

Знаменитый на весь Ньютон студенческий бар «Кривой угол» вполне соответствовал своему названию: вывеска над входом висела наперекосяк, потолок накренился, крыша скособочилась, а все углы вопреки законам геометрии были острыми.

В полутёмном помещении за длинными, тоже кривыми столами сидели первые посетители. У стойки стоял Бард с гитарой. Увидев друзей, он гостеприимно махнул рукой в сторону свободного стола-трапеции.

– Молодцы, что пришли. Здесь весело – не пожалеете.

К ним подлетел официант и грохнул перед каждым по кружке с пенящимся пивом.

– За тебя, Арон! – негромко сказал Бард. – Жаль, что уходишь. Ты хорошо держался, врезал нашим на дуэли! Я тебя уважаю.

Арон Кросс растерянно поморгал пшеничными ресницами. Луч вечернего солнца проник в амбразуру окна, запутался в рыжих волосах. «Подсолнушек…» – подумала Бекки.

Кружка была огромная. Но это же просто пиво… Все пьют – и ничего!

Дон лихо осушил свою и предложил новый тост:

– За дружбу!

– Виват! – согласился Бард.

На столе появилась пузатая бутыль с кровавой жидкостью.

– За тебя, брат Арон! – говорит ей Бард и смеётся: – Э, да ты совсем ещё юнец! Даже пить как следует не умеешь.

Официант принёс блюдо с солёными орешками.

Дон улыбается, Арон Кросс смеётся – и все вокруг такие милые, такие родные, что плакать хочется.

– Ты что, уже готов? – хлопает её по плечу Бард. – Не плачь, братишка. Это только начало. Официант!..

Куда-то исчезли Дон с Коротышом. За пустым столом рядом с ней оказался Леон. Голос у Леона дружеский, мягкий: «Мы с тобой поцапались… Забудь… Ты теперь свой, какие секреты между „братьями“…»

Она что-то лепетала в ответ, кивала, глупо улыбалась. И всё время боялась спутать женские и мужские окончания. Эти окончания так и остались для неё камнем преткновения. Стоило ей потерять контроль, как выскакивали эти предательские «ла»: чита-ла, реша-ла…

Ещё она зачем-то забралась на сцену, и там в обнимку с Бардом они хриплыми голосами исполнили «Гаудеамус». На каком языке – она не помнила, но Дон позже уверял, что это был «местный вариант латыни, неизвестный латинистам».

Она очнулась, когда принесли свечи и запахло дымом от камина. Леона не было. Арон Кросс тряс её за плечо. Дон лихо щёлкал пальцами и всё порывался заказать пива на всю компанию.

Они вышли в обнимку, добрели до поворота на Торговую – и тут Коротыш обнаружил, что забыл на подоконнике библиотечную книгу.

Они бегом вернулись в бар, но свёрток исчез.

– Может, ты её убрал с подоконника? Ты вспомни! – настаивал Дон. – Ну кому она нужна? По кораблестроению… Даже смешно!

Они поспрашивали нетрезвых посетителей и бармена, но никто свёрток не видел.

– Что же теперь будет? – спросила Бекки.

– А ничего, – беспечно махнул рукой Дон. – Коротыш заплатит штраф. Не думаю, что большой, не разорится. А для Книгожоры мы поищем что-нибудь похожее. Когда ты с ним должен встретиться? В понедельник? Ну вот в понедельник и поищем.

– Эх, раз-зявы! – всё-таки огорчился Коротыш. – И карту он мне дал…

Бекки помнила, что Коротыш бросил свёрток на подоконник. Она ещё подумала, что нельзя вот так оставлять без присмотра библиотечную книгу, даже хотела переложить её на скамью у стола. Всё-таки тут бар, полно проходимцев…

Но не переложила!

Что-то её отвлекло – и книга исчезла.

Раньше надо было думать…

Ходики на стене ожили, створки раздвинулись, и из окошка выскочила мелкая птаха, похожая на воробья: дин… дин… дин…

До-о-он!.. – откликнулась со сцены гитара.

Бард ударил по струнам, гитара охнула и разразилась каскадом аккордов, напоминавших бой курантов: