Мир Александра Галича. В будни и в праздники

Тем и отличаются жизнь и футбол, для того и приходят на стадион толпы людей – посмотреть игру, которая не похожа на обычную жизнь. И в любую непогоду сидят на трибунах болельщики – люди, самоотверженные в своей массе, когда самоотверженность доходит до самоотречения. Они хотят видеть настоящую игру, потому что игра – одна из лучших выдумок культуры. Тут поведение определяют и зачастую ограничивают правила, тут победителем может стать не только удачливый, но лучше подготовленный, талантливый, умелый, тут как на войне – вот противник, действуй, если дело правое, противник будет побеждён. А разные ухищрения, грязные приёмчики, обман, насилие, даже когда судья начнёт действовать необъективно, – отличный глагол «подсуживать», вроде «подзуживать», подбивать на тёмное дело – заметят и осудят зрители. Раздастся тысячеголовый свист во многое множество пальцев, всплеснёт оглушительный крик: «Судью на мыло!» (да простят слишком политкорректные читатели, услышавшие отсутствующие тут намёки, их принудительное отсутствие). Судейство, пусть и строгое, но справедливое, зрители уважают, но они не простят несправедливость (и болельщики, и спортсмены вели себя сдержаннее нынешних, у игроков ценились строгость, достоинство). Громовое презрение зрителей на трибунах сильнее обидных прозвищ, ужасней разгромного проигрыша. И выигрыш, когда зрители не скрывают гадливости к бесчестному победителю, изрядно будет горчить.

Это подразумевалось само собой. Болельщики на подобные темы не рассуждали, им важнее – какой удар у того или иного форварда, насколько прыгуч вратарь, и жалеет ли он себя, или бросается в ноги противнику, чтобы не пустить мяч в штрафную площадку, прикрыв его собственным телом, да и атмосферные премудрости в день, когда любимая команда (а в те времена, так сказать, эстетика игры была не главным, главным было – как играет команда, за которую болеешь, и ещё, конечно, стихия игры) выйдет на поле. Впрочем, матч состоится в любую погоду. На давних футбольных афишах эта фраза присутствовала обязательно, всенепременно, потом от неё пришлось отказаться – погодные выверты зачастую были неодолимы, чего уж, крытых стадионов в СССР тогда не существовало. И всё-таки выражение это долго сохранялось и означало борьбу с обстоятельствами, не обязательно победу, но отчаянную надежду победить.

Нет, болельщики на подобные темы не рассуждали. А вот книги на этот счёт появлялись. Например, «Вратарь республики» Льва Кассиля, по которой была снята картина «Вратарь», триумфально шедшая в кинотеатрах до войны. А после войны − роман Александра Борщаговского «Тревожные облака» о футболистах, оставшихся в оккупированном Киеве и выигравших матч у немецкой команды, после чего они их расстреляли. Через несколько лет Евгений Карелов поставил картину «Третий тайм», где были великолепные актёрские работы. А через три-четыре года по сценарию того же Льва Кассиля был сделан фильм «Удар! Ещё удар!», снова про футбол, но на современном материале.

Противники в этих фильмах – уж повелось – вели себя неспортивно, нашим спортсменам приходилось туго: угрозы в их адрес, плюс травмы, плюс бесконечные нарушения правил игры. И всё-таки наши по большинству преодолевали себя (в военной картине дело обстояло сложнее и характеры не столь прямолинейны). Победа, убеждало кино, есть следование правилам, выигрыш – слава и честь, а не кубки и не место в турнирной таблице.

Афиша картины «Вратарь». Отмечено, что фильм – звуковой

Кроме того, были «спортивные драмы», этакие «очерки воспитания» по аналогии с жанром литературным, романным. Они делались на материале разных видов спорта, а сводились к одному: талантливый спортсмен, но индивидуалист, сбившийся с дороги, подводил команду, товарищи ему высказывали нелицеприятную правду в глаза, его отвергала любимая девушка – за грубость, заносчивость, он не верил (кто-то, по сюжету, уходил в загул, вёл «неспортивный» образ жизни, кто-то, опять же по сюжету, замыкался в себе, но не излишествовал), а потом талантливый спортсмен прозревал, возвращался, команда выигрывала решающий матч, а любимая девушка прощала грубияна, и поцелуй был во всю диафрагму. Не прозревшие и не раскаявшиеся были крыты позором. Чуть изменив афоризм, рождённый в муках Николаем Озеровым, можно констатировать: «Такой футбол (хоккей, мотокросс, баскетбол) нам не нужен!».