Мир Александра Галича. В будни и в праздники

На советской земле не должно быть недобрых дел и грязных мыслей. Каждое слово наших людей должно быть знаком самоуважения и уважения к соратникам. Оно должно быть правдиво, честно, благородно!».

Сразу приходит на память анекдот опять-таки времён СССР, года семьдесят пятого или семьдесят шестого, ежели быть точным. Дети дошкольного возраста стали чудовищно материться, и родители решили узнать, откуда они набрались таких жутких слов. Начали расспрашивать детсадовских воспитательниц, те ни в какую, отказываются, говорят: «Да что вы!.. Пойдите спросите рабочих, которые у нас ремонт делают, может они чего не поделили, вот и ругались?». Спрашивают рабочих: «Не было у вас ссор, конфликтов?» «Нет, – отвечают. – Раз только вот напарник стоял на стремянке, проводку налаживал, а я стремянку держал. И он горячий паяльник мне за шиворот уронил. Я ему говорю: “Ты не прав, Иван”. А он мне отвечает: “Извини, Пётр”. Больше никаких конфликтов не было». Эдакая сыгранность, схема «дубль-вэ».

Футбол – игра жёсткая, и грубостей в ней предостаточно. Ан отметили знатоки, чем выше класс команды, тем игрок в ней уязвимей, потому что ставка на силу тут не пройдёт, ставка только на мастерство, умение. И зависит почти всё от тренера, от командного духа и от самого игрока. Играли же до войны ещё, когда спортивное начальство сочиняло цитированное выше постановление, братья Старостины. У Андрея Старостина, человека очень умного, образованного, знатока литературы, говорившего на разных языках, собеседника Дмитрия Мирского, Юрия Олеши, Николая Эрдмана, было прозвище «Лорд» − нужны ли комментарии. На поле он вёл себя предельно корректно, а в жизни – в жизни любил говаривать: «Всё погибло, кроме чести». Это не присказка, это жизненное кредо. Так он жил, так играл, так играла команда, когда он был начальником сборной СССР по футболу.

Ты, …, думаешь, напал на дикаря?! – рассуждает аспирант Московского педагогического института, капитан сборной команды Владимир Лямин. – А я сделаю культурно, втихаря…

Драться наши, конечно, умели, но профессиональных ухищрений тогда не знали. По крайней мере это касается хоккеистов: впервые с подобными вещами они столкнулись, когда играли первую серию матчей с канадскими профессионалами. Знания были усвоены, адаптированы к собственному опыту: как в парадном кирпичом – местный стиль, некоторые граждане носили на самом дне портфеля, атрибута человека интеллигентного, вроде очков и шляпы (см. о шляпе и очках в главе «Немного о Марксе, ещё меньше об Энгельсе, а заодно – о дорогом Леониде Ильиче, прибавочной стоимости и много ещё о чём», в первой части), кирпич, а уж как можно врезать по голове портфелем, не с кирпичом, так с книгами, но в парадном, неожиданно и резко, показано в фильме Юрия Егорова «Не самый удачный день». И это рядовой гражданин, заглянувший в молодёжное кафе и что-то не поделивший с другим посетителем. А профессиональному спортсмену и портфель излишен, со всем правом можно было утверждать, этот, с дудкой, не заметит нипочём.

И если уж говорить о судье, да и о комментаторе, то выдумка мало отличается от действительности: «…судья Бидо принимает обыкновенный силовой приём за нарушение правил и назначает одиннадцатиметровый удар в наши ворота. Это неприятно, это неприятно, несправедливо и… А-а… вот здесь мне подсказывают! Оказывается, этот судья Бидо просто прекрасно известен нашим журналистам, как один из самых продажных политиканов от спорта…».

Афиша картины «Ни слова о футболе»

Впрочем, пусть читатели сами решают, где выдумка, а где её нет. Как говорил Котэ Махарадзе? «И вот с мячом Олег Блохин – удар – Г-О-О-О-Л!!! Но, к сожалению, мяч попал в штангу, было вне игры, да и вообще мне помощники подсказывают, что это был не Блохин».

А политика… Ни слова о политике. А футбол… Довольно, ни слова о футболе.