Мир-Али Кашкай

Его восхищал трудовой подвиг нефтепереработчиков, проявлявших в те годы чудеса изобретательности. Благодаря разработке и применению новых технологий они добились того, что при резком сокращении добычи сырой нефти общая выработка авиабензина держалась на довоенном уровне, а выработка наиболее высококачественных авиабензинов даже возросла.

Заместитель председателя Президиума Азербайджанского филиала Академии наук СССР Г. Гусейнов в те дни на страницах бакинской печати счел нужным особо выделить работу геологов, которые активно помогали промышленным предприятиям наладить производство из местных ресурсов «того, что в мирное время завозилось из других областей Советского Союза». В качестве примера он приводит производство упомянутых выше лавовых головок для сажевых заводов, работавших на нужды войны. И далее пишет: «Были предложены в качестве заменителей теплоизоляционных материалов, ранее завозившихся с Урала, вулканические пеплы, имеющиеся в большом количестве на территории Азербайджана. Это мероприятие, одобренное и принятое трестом «Союзизоляция», дало возможность полностью обеспечить бакинскую и грозненскую нефтяную промышленность теплоизоляционными материалами, разгрузило транспорт. Исследованные месторождения фосфоритов показали возможность получения в Азербайджане суперфосфатных удобрений и фосфора для производства спичек»^{58}

.

Мелочь, скажет современный читатель. И будет прав. Только следует вернуться к той далекой ситуации военного лихолетья, когда производство даже спичек являлось непростым делом — достижением.

* * *

О том, как на фронтах Второй мировой войны решалась судьба не только СССР, но и всей человеческой цивилизации, написано много. Несоизмеримо мало сказано о тех, кто жил и работал в тылу. И это притом что судьбу общей мировой схватки определяли не только героизм солдат, совершенство военной машины, но и способность государства мобилизовать все ресурсы во имя победы. Вот в этом-то, в умении железной рукой заставить страну работать как один единый организм, напрягая все силы, всю мощь, все имеющиеся жизненные соки, коммунистическая власть умела, как никакая другая.

Однако было бы грубой ошибкой объяснять героический порыв миллионов людей одним лишь страхом наказания. Какой бы несправедливостью ни обернулась советская жизнь для интеллигенции, простые люди успели почувствовать себя хозяевами в новом государстве. Впервые за всю свою историю Азербайджан обрел государственность. Какой бы усеченной она ни была, это была их страна, которой управляли сами азербайджанцы.

Многое в жизни Азербайджана и его народа позволяло сознавать себя частью великой советской державы. Что греха таить, были и такие, кто со злорадством внимал сообщениям о стремительном броске гитлеровской армады к Москве, затаившись, ждал, когда прорвется немецкая армия к Кавказским горам. Живы были многие из тех, кого советская власть лишила собственности, власти и будущего. Те, кто все эти 20 с лишним лет жил мечтою о реванше, и сообщениям Совинформбюро о падении Киева, Харькова, Минска, Смоленска, о боях на Северном Кавказе внимал как признакам отмщения за все пережитые горести и потери. Сообщалось о бывших муллах и кулаках, припрятавших запасы зерна, картошки, продовольствия. В ответ ползли слухи, что в Азербайджан вместе с немцами движется некий имам. Спецслужбы быстро и решительно положили конец этим провокационным поползновениям. Да и что они могли значить в общей атмосфере отмобилизованности, самопожертвования?

В Баку беспрестанно прибывали поезда с теми, кто покинул свои жилища на просторах необъятной страны. Бакинцам пришлось потесниться, чтобы принять бесконечные потоки людей, бегущих с оккупированных территорий. Так большая политика вторглась в мир учености, в которой до того так комфортно чувствовал себя Мир-Али Кашкай.

Он никак не мог понять того, каким образом Германия, образец порядка, учености и культуры, могла утвердиться в мысли о мировом господстве и столь чудовищным образом двигаться к этой своей цели. В Баку в те дни прибыло много евреев — из Польши, Украины, Белоруссии. В глазах у каждого из этих несчастных гонимых был ужас, в душах надолго поселился страх. Информации о крематориях тогда еще не было, но о методичном физическом уничтожении евреев бакинцы узнавали из рассказов своих новых соседей, сослуживцев.

Кашкай, как и многие мыслящие люди того времени, искал ответ на вопрос о том, как могли с такой бесчеловечной доктриной нацизма смириться европейские государства. Почему Великобритания и Франция отвергли советские предложения о совместном противодействии Гитлеру? Мысль о том, что ведущие европейские державы вынашивали идею столкновения нацистской Германии с Советским Союзом, напрашивалась сама собой, она лежала на поверхности и многое объясняла. Но удовлетворения не приносила.