Мир-Али Кашкай

«Кашкай, при его огромной работоспособности, обладал одним замечательным качеством — умением глубоко вникать в суть проблемы. Он ничем не занимался походя, поверхностно. Так было и с минеральными источниками Азербайджана. На проблему он вышел еще в молодости, в период подготовки кандидатской диссертации. Затем, уже будучи выдающимся петрографом, он стал и лучшим специалистом по термальным водам. Его работа «Минеральные воды Азербайджана» мгновенно разошлась еще при жизни ученого. И поныне эта книга остается лучшей среди аналогичных работ, поражая полнотой, охватом всего многообразия минеральных источников нашей страны, их свойств, целебных качеств и т. д.».

Петрография и минеральные воды — сочетание этих двух научных направлений — всегда вызывало удивление коллег. Притом что сам Кашкай любил повторять: главные направления моих исследований — это Дашкесан, перлиты и алуниты!

— А минеральные воды?

— Это мое хобби, — отшучивался он. — Точнее, моя любовь — на всю жизнь.

Сын академика, Ч. Кашкай, о днях, проведенных в Кельбаджарах с отцом, вспоминает с особым чувством. Он, впрочем, как и все его ученики, считает, что Кельбаджары так же, как и Дашкесан, стали частью его жизни. Кельбаджарцы считали его своим земляком, местные ашуги — знаменитые на всю страну — посвящали ему свои песни. Стерлось многое из того, что было оставлено азербайджанцами на этой земле. Сотрется, наверное, и след Кашкая. Впрочем, сын академика верит, что мы вернемся в Кельбаджары.

«Скорее всего, я не доживу до этого дня. Поэтому внушаю своему сыну: «Когда освободят Кельбаджар, поезжай туда сам, выбери валун покрупней у реки Тутхун и напиши на нем: «Этот минеральный источник пробурил в таком-то году академик Кашкай».

У людей, увы, короткая память. У властей еще короче.

* * *

В начале 1957 года советскую печать облетело сенсационное сообщение: в Азербайджане (Кельбаджарский район) обнаружены месторождения очень важных для народного хозяйства полезных ископаемых перлита и обсидиана.

А началось все с того же Исти-Су. Подтолкнула ученого к открытию, как часто случается в науке, чистая случайность. В августе 1954 года небольшой отряд Института геологии, руководимый академиком М.-А. Кашкаем, занимался изучением рудоносности реки Тертер в окрестностях курорта Исти-Су. С базы, где расположился отряд, открывался отличный вид на Кечалдаг. В бинокль можно было различить, что вершина горы выглядит необычно — белая, она сияла в солнечных лучах как-то совсем иначе, чем снег. Это заинтересовало руководителя отряда, и по его поручению молодой геолог Айдын Мамедов поднялся на Кечалдаг.

Вблизи вершина горы выглядела еще более странно. Бело-серая масса с вкрапленными в нее перламутровыми зернами и рядом — порода, словно каменноугольная смола, черная, отполированная до блеска. Так было открыто первое в Азербайджане месторождение перлита и обсидиана.

Взволнованное состояние, в котором он пребывал с момента обнаружения белого сияния в горах, вдруг обернулось моментом счастливой догадки. Такое случается в минуты наивысшего напряжения интеллекта, называемого озарением. Вот оно — открытие, оно у тебя прямо перед глазами!

Открытие… На этом можно, казалось бы, и закончить рассказ. В действительности же момент, когда ученые определили, что собой представляют отбитые образцы, — был лишь началом открытия.

В СССР перлит и обсидиан в то время практически почти не применялись, их состав и свойства были мало изучены. Нужно было развернуть целый комплекс работ: изучение состава термических и петрографических свойств минералов, поиски промышленных участков, определение контуров залежи. В результате, по проекту, составленному учеными, Азгеологоуправление уже через два года смогло осуществить широкие разведочные работы и в 1957 году доказать промышленный характер запасов на Кечалдагском участке.

Член-корреспондент Академии наук Азербайджанской ССР, директор Института геологии Ш. Ф. Мехтиев по этому поводу писал:

«Эти полезные ископаемые после предварительного обжига становятся очень легкими, почти в шесть раз легче воды. Они значительно дешевле пеностекла, изготавливаемого из стекловатного порошка. Запасы этих ценных ископаемых, как установил М. Кашкай, являются одними из самых крупных. За рубежом, в частности в США, на перлитах работают десятки заводов. Образцы перлита и обсидиана из Кельбаджарского месторождения для лабораторных и полу-заводских испытаний были посланы во Всесоюзный научно-исследовательский и проектный институт «Теплопроект». В результате работ, проведенных в институте, установлено, что эти вулканические стекловатные породы могут быть использованы для изготовления легких заполнителей бетона, штукатурки, а также высокоэффективных теплоизоляционных материалов»^{92}.