Мир-Али Кашкай

До конца жизни он вспоминал о «красном уголке» в одном из первых многоэтажных домов, который дашкесанцы называли клубом Кашкая. Здесь он собирал вокруг себя молодых инженеров и рабочих, делился новостями, рассказывал о тайнах Земли. Здесь ежедневно подводились итоги трудового дня, вывешивалась «молния», сообщавшая то о пуске рудников, то о завершении линии канатно-подвесной дороги.

В клубе всегда было тесно, шумно, накурено и весело. Гитаре вторил тар, кто-то тихонько наигрывал на гармошке, а кто-то просто барабанил по табуретке, изображая ударников из джаз-оркестров. Были здесь и только что получившие диплом выпускники бакинских вузов, и парни, потянувшиеся в Дашкесан из окрестных сел, и знавшие толк в рудном деле посланцы Урала и Донбасса. То и дело появлялись здесь корреспонденты, радио- и тележурналисты. И все они тянулись в это накуренное, тесное помещение клуба академика Кашкая. Его рассказы об истории Дашкесана, его богатствах, о людях и о том, чем был Дашкесан для самого ученого, — в журналистской хронике тех лет…

…Поначалу в Дашкесане хотели добывать магнитный железняк, углубляясь шахтами в гору, но очень скоро от этого замысла отказались, отдав предпочтение открытой разработке месторождения. В брошенной, с осыпающимися стенами штольне, на погнутых рельсах еще стояла ненужная, ржавеющая вагонетка. Недалеко от нее шахта, закрытая еще в двадцатых годах, которую показывали гостям Дашкесана как историческую реликвию. Около входа в нее, напрягая зрение, можно было прочитать полустертую надпись «Сименс-кобальт».

Предприимчивые немецкие промышленники, братья Карл, Вернер и Вальтер Сименс, добывали в этих местах кобальт, высоко ценившийся на мировом рынке, и по горным тропам вывозили его в Европу. Ласковые, звучные имена давали в акционерном обществе «Сименс» вырытым шахтам: «Штольня кобальтовых цветов», «Штольня аметистовая». В Долляре, в сорока пяти верстах от Дашкесана, если измерять расстояние напрямую, руду грузили в железнодорожные вагоны и отправляли в Германию. И уже в фабричных цехах Нижней Саксонии выделывалась кобальтовая краска, на которую был огромный спрос. Эту краску за баснословные деньги покупала у Германии и Россия. А на заводах Круппа кобальт из дашкесанских месторождений добавлялся в сталь, предназначенную для изготовления конструкций, работающих при высоких температурах.

Акционеры «Сименса» жаждали заполучить в свое монопольное владение весь рудный край сроком на тридцать лет. Братья намеревались взяться и за разработку железной руды, но помешала Первая мировая война.

По иронии фортуны, земляки братьев Сименс пришли в этот горный край вскоре после окончания Второй мировой войны. В качестве военнопленных они строили железную дорогу Алабашлы — Кущи для отправки дашкесанской руды на металлургический завод в соседнюю Грузию, в город Рустави.

Любознательными, влюбленными в растущий молодой город и местность, окружавшую его, были первые строители и жители Дашкесана. С ними Кашкай ходил далеко по каньону стремительного Кошкарчая, тогда еще незамутненного промышленными стоками, взбирался на крутые скалистые отроги, под которыми открывалась четко вычерченная цепь гор хребта Хачял. А за ним вставали Муровдагский и Шахдагский хребты, вершина Гямыш. На альпийских лугах росли диковинные, с короткими мускулистыми стеблями, яркие цветы. Для букетов они не годились, потому что быстро блекли и вяли в руках. Их никто и не рвал — кто тронет такую красоту?!

В конце дня, когда стройка затихала, было слышно, как переговариваются друг с другом чабаны, разделенные оврагами и ущельем: звонкий воздух высокогорья был прекрасным резонатором.

Неподалеку от русла Кошкарчая, на полянке, где мох покрывал скользкие после дождей каменные плиты, а чуть в стороне громоздились валуны и громады базальта и гранита, Кашкай показывал своим спутникам остатки примитивных первобытных печей — в них невесть когда плавили руду. Способ был простейший, но эти ямы со следами древесного угля на дне, крохотные горны, обложенные жаростойким камнем, предвосхитили будущие доменные печи. И около древних плавильных производств, в обрывах среди гор можно было найти отвалы шлака, спекшиеся породы — свидетельства стараний неведомых рудокопов и металлургов.

М. Кашкай прекрасно знал историю края, к которому прикипел сердцем. Для чего он многие годы делал выписки из книг, собирал рассказы стариков, систематизировал разнообразные сведения об истории Дашкесана? Не исключено, что намеревался написать нечто литературно-историческое. Впрочем, чуть позже вместе с другими учеными, в том числе химиком И. Селимхановым, он нашел способ проложить путь к тайнам истории с помощью спектрального анализа. Но это уже другая тема, и произошло это позже. А тогда, в пятидесятые, ему нравилось бродить по караванным тропам, по которым когда-то отправлялась в дальние странствования дашкесанская руда.