Мир без границ

Вытащив из подставки салфетку, Светильников быстро поднес ее к лицу и сделал вид, что чихает, после чего торопливо высморкался. Поначалу ему показалось, что он очень ловко обманул всех, кто мог посмотреть в тот момент в его сторону и заподозрить, что он собирается пустить слезу, но потом Аркадий искоса взглянул на сидящего за его столом посетителя и успел заметить, как тот мгновенно отвел глаза. Нет, он, разумеется, все заметил. И он не хотел разговаривать со своим случайным соседом по столу. А Светильникову так требовалось – только теперь он это понял! – чтобы хоть кто-нибудь его выслушал. Пусть незнакомый человек, пусть тот, кто забудет пьяный разговор на следующий день и никогда больше о нем не вспомнит, – так даже лучше…

И внезапно хроноспасатель обнаружил, что сам завел разговор с сидящим напротив парнем. Он даже не понял толком, как все началось, просто вдруг услышал свой собственный, так жалко звучащий голос:

– У меня лучший друг сейчас в реанимации… Две пули поймал… Никто не знает, выживет ли вообще… А я хочу быть на его месте!

– Что ж так, с чего вдруг? – удивился его случайный собеседник, и Аркадий продолжил, глотая все-таки побежавшие у него по щекам слезы:

– С ним моя девушка сейчас сидит, она там всю ночь проведет… Хотя вовсе она не моя девушка, у нас не было ничего, а теперь она точно его выберет! Он всегда ей больше нравился, она всегда только им восхищалась…

Сидящий рядом молодой человек сочувственно покивал, но в глазах у него промелькнуло укоризненное выражение.

– Друг дороже баб, найди другую! – посоветовал он Светильникову и стал искать глазами официанта. Однако тот куда-то подевался, и сосед снова повернулся к Аркадию. Хроноспасатель горестно покачал головой: – Другой такой нет! Другой такой я никогда не найду. И друга у меня такого тоже больше не будет…

Он умрет, а она всю жизнь проживет одна… Или выйдет за меня, но всю жизнь будет о нем думать…

– Подожди, может, у них все еще образуется, – с каким-то странным выражением возразил сосед Светильникова и вдруг протянул ему руку: – Меня зовут Анатолий. Но лучше зови меня Тол. И давай еще выпьем за твоего друга! За то, чтобы он поправился!

– Аркадий, – назвал себя хроноспасатель, пожимая его ладонь, и потянулся к своему графину, однако вспомнил, что в нем ничего не осталось. Его новый знакомый снова огляделся вокруг и, так и не увидев официанта, поднялся со стула:

– Подожди, я сейчас! Закажу кое-что.

Светильников равнодушно пожал плечами. Анатолий же вскочил со стула, подбежал к барной стойке и вскоре вернулся оттуда с двумя бокалами чего-то красного в руках.

– Вот, держи! – протянул он один из них своему поникшему собеседнику. Тот на мгновение заколебался, с сомнением раздумывая, стоит ли теперь еще и понижать градус, но потом махнул рукой и схватил бокал. Хуже ему все равно не станет, потому что хуже не может быть в принципе. И он не может отказаться выпить за здоровье Любима!

Бокалы стукнулись друг о друга и тихо зазвенели. Вкус у заказанного Анатолием коктейля показался Светильникову довольно необычным – он явно никогда не пробовал ничего подобного, – но приятным. И совсем некрепким…

Его собутыльник тем временем посмотрел на часы и слегка нахмурился.

– Вот что, Арк, тебе, пожалуй, пора домой, – объявил он и, заметив удивленный взгляд хроноспасателя, поправился: – В смысле, Аркадий. Пойдем, в общем!

– Не хочу я никуда идти, – помотал головой Светильников, и вспыхнувший в его глазах интерес, когда его назвали необычным именем, снова угас. – Не хочу домой. Там нет ничего. Там нет Любима, туда никогда не придет Эмма…

Дальнейшее он помнил не очень отчетливо. Вроде бы куда-то шел, точнее, его куда-то вели. Он еще кому-то жаловался на то, что потерял любимую девушку и вот-вот потеряет лучшего друга, и слышал в ответ какие-то сочувственные фразы. Впрочем, Аркадий не знал точно, происходило ли это наяву, или во сне, или в пьяном видении, – часть его разговоров, как он потом понял, ему приснилась, но когда они закончились в реальности и начались во сне, так и осталось для него загадкой.

Очнулся Светильников, к своему огромному удивлению, не в полиции и не на улице, а у себя дома, на собственной кровати – он лежал в ней одетый, но заботливо укутанный одеялом. Еще сильнее молодой человек удивился, когда понял, что вовсе не чувствует похмелья, хотя после устроенного им накануне в кафе ему полагалось быть совершенно невменяемым от головной боли. Но еще через секунду оказалось, что можно удивиться еще сильнее, потому что в комнату внезапно вошла Эмма.

– Проснулся? – деловито справилась она. – Очень хорошо! Подежурь сегодня и завтра у Любима! Ему вроде бы чуть-чуть получше… Ну, во всяком случае, ему не стало хуже, так что…

Из глаз у нее выкатились две слезы, но девушка глубоко вздохнула и с явным усилием успокоилась.

– Сейчас я к нему пойду! – Аркадий сел на кровати, убедившись, что голова еще и не кружится и что он вообще превосходно себя чувствует. – А как ты здесь оказалась?

Его подруга презрительно хмыкнула: