Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641

Пиму, со своей стороны, с большим трудом удавалось поддерживать связи с шотландцами. «Наш брат Шотландия», чьи чувства были столь дружественными зимой, со временем остыл, и Пим, сталкиваясь со многими опасностями, в том числе с ослаблением его большинства в парламенте, должен был восстановить свою дружбу с шотландцами, демонстрируя им свою решимость бороться с епископатом. В начале августа 13 епископов были обвинены, что поддерживали продолжение заседаний Короткого парламента после его роспуска. Подобное решение могло помочь восстановлению доверия между палатой общин и ковенантерами; к сожалению, оно разгневало палату лордов, большинство которых все больше возмущалось притязаниями партии Пима в палате общин. Задача объединить все разрозненные силы против короля – лордов, палату общин, ковенантеров и английских протестантов – становилась все более проблематичной по мере дальнейшего развития сложной ситуации. Карл, который с удовлетворением наблюдал за разногласиями между лордами и палатой общин, в то же время покупал себе поддержку и получал деньги от продажи новых титулов. Стоимость возведения в баронетское достоинство упала в июле с 400 фунтов до 350. 19 новых баронетов появилось в июле, 24 – за первые две недели августа. Благодеяния за сравнительно умеренную плату пролились на тех, кто мог пригодиться. Король был завален различными делами и в некоторых случаях просто терялся; так, однажды, увидев на своем пути коленопреклоненного просителя, он сильно удивил его, когда сразу же даровал ему титул рыцаря.

Вся эта бурная деятельность беспокоила Пима. В последний момент он предпринял попытку вопрепятствовать королю отправиться в поездку, которая была окончательно намечена на 10 августа. Небольшая толпа собралась поблизости от Вестминстера, когда утром этого дня король направлялся в парламент, чтобы дать свое согласие на принятие следующей партии законопроектов. Люди окружили его, сидевшего на коне, но он не остановился и продолжил свой путь, заметив только с ноткой иронии в голосе, что рад такому почтению, которое ему оказывают в обоих его королевствах.

В полдень этого дня началось его путешествие в Шотландию. Он взял с собой своего племянника-курфюрста, в чьих интересах намеревался просить шотландский парламент разрешить ему набрать армию и возглавить ее. Он оставил королеву в Отлэндсе, снабдив ее инструкциями для передачи своим друзьям по противодействию Пиму во время следующей сессии парламента. Король был полон надежд, что в его судьбе в эту осень произойдет перелом. Его собственные проблемы, хотя и тяжелые, были, по крайней мере, не более серьезными, чем год назад. Более того, после казни Страффорда и заключения мира с Шотландией исчезли две причины споров между ним и его подданными. Король надеялся в следующие месяцы склонить ковенантеров на свою сторону, расширить и углубить брешь между палатой общин и палатой лордов в Англии и заполучить, не важно откуда – из Ирландии, Англии или Шотландии – ударные военные части и держать их в резерве, он хотел иметь их на случай новых волнений в Лондоне, а также задействовать их против своих врагов.

Для достижения первой из этих целей Карл надеялся на свой опыт и способность договариваться со своими соотечественниками в Эдинбурге. Что касается реализации последующих намерений, то он полагался отчасти на помощь королевы. Она дожна была использовать все свое влияние и очарование в общении с теми членами палаты лордов, которые могли бы помочь ее мужу. И ей предстояло также постараться наладить контакты с молодыми беззаботными дворянами, которые до сих пор пренебрегали исполнением своего политического долга. Ей предстояло убедить их в том, что для них – дело чести посещать заседания парламента на следующей сессии, защищать достоинство их палаты лордов против посягательств палаты общин и следовать в русле политики их короля.

Роль королевы в политике на этом не заканчивалась. Она должна была поддерживать связь с армейскими офицерами, верными королю, особенно теперь, когда происходило расформирование армии. Было необходимо сохранить основной костяк военных, которые еще могли послужить королю.

При наличии стольких направлений в политике короля и стольких дел, которые требовалось держать в секрете, Карл понял, что ему нужны люди, которым он мог бы доверять. Он был вынужден взять с собой в Шотландию секретаря Вейна, но предупредил всех, что с ним можно поддерживать связь через его кузена Леннокса, которого сделал герцогом Ричмондским. В Англии он особенно доверял – и это было оправдано – Эдуарду Николасу, который показал свою исключительную преданность с тех пор, как полтора года назад, весной 1640 г., стал секретарем Военного совета. В эти опасные недели своего отсутствия Карл поручил Николасу наблюдение за действиями своих врагов и был готов принять любой его существенный совет.