Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641

Пим и его соратники все это время тщательно следили за малым двором королевы в Отлэндсе. Начиная с августа они пытались догадаться по ее часто менявшемуся настроению, какие надежды и страхи обуревают короля. Постоянный комитет палаты общин первоначально с невозмутимостью воспринял известие, что ковенантеры все еще имеют под ружьем 4 тысячи человек, но, когда они узнали, что королева довольна этим, у них вытянулись лица, и они начали подозревать, что между королем и Лесли имеется тайное соглашение. Они приободрились, когда мимолетная радость королевы испарилась: она расстроилась, услышав, что король не добился своего при назначении нового канцлера, и разразилась горькими слезами при известии об «инциденте».

У нее были обоснованные причины для беспокойства. Какие бы заговоры она ни поддерживала ни в прошлом, ни в настоящее время от имени короля, она была сама объектом заговора. Лорд Ньюпорт, констебль Тауэра, в апреле заявил о своем намерении отрубить Страффорду голову по собственному приказу, и с тех пор он увеличил численность гарнизона Тауэра. И допустил еще одно неосмотрительное опасное высказывание: обедая с лордом Холландом в Кенсингтоне, он заметил, что, в случае если король предпримет какие-либо угрожающие действия, королева и ее дети будут немедленно взяты в заложники.

Внимание врагов короля в данный момент сосредоточивалось на его действиях в Шотландии и на поведении его жены в Англии. Они на время забыли о неспокойной обстановке в Ирландии. Они доверяли сильным и уверенным в себе людям, тем англичанам и ирландцам, которые помогли им уничтожить Страффорда и контролировали ситуацию в стране. Но не оценили мощь тех дремлющих сил, которых смерть Страффорда и последующая политика привела в движение. Они не оценили две вещи. Во-первых, армия Страффорда, даже распущенная, все еще представляла опасность, потому что семь или восемь тысяч оказавшихся не у дел людей в такой небольшой стране – это явная угроза ее стабильности. Во-вторых, армия Страффорда была не единственной скрытой силой в Ирландии.

Страффорд, который истово верил в закон и порядок, в 1639 г. отверг опасное предложение графа Антрима прибегнуть к помощи ирландского клана Макдоннеллов в борьбе короля против партии ковенантеров. Он укрепил и увеличил численность ирландской армии, так как это давало ему возможность сдерживать разгул диких, никому не подчинявшихся сил и предоставлять им возможность получить почетное положение и законный заработок. Части этой профессиональной армии, разбросанные по всей стране, были своего рода закваской для формирования ирландских отрядов, с которыми они могли поделиться своим опытом и оружием. Расформированная армия Страффорда сделала то, для предотвращения чего и была создана, – передала оружие и военный опыт «диким ирландцам».

План графа Антрима был смешон, потому что он сам был смешной фигурой. Но этого нельзя было сказать о его людях. Действуя в составе небольших отрядов под командованием мало кому известных вождей, Макдоннеллы проявили свой бойцовский характер. Такими же были их соседи – кланы О'Нил в Ольстере, О'Бернс в Уиклоу, О'Рейлис в Каване, О'Грэдис в Крэле и другие. На протяжении последних сорока лет их набеги пытались сдерживать, но они не прекратились. Объединенные католической верой, ирландским языком и острым чувством совершавшейся несправедливости, эти разрозненные отряды были потенциально опасны.

Король не мог забыть план Антрима. Летом 1641 г. он общался с молодым ирландским вождем сэром Филимом О'Нилом, которого Антрим собирался сделать своим помощником. Филим О'Нил провел этим летом в своем доме несколько собраний джентри Ольстера. Другие лорды на севере Ирландии, Мак-Магон и Макгир, были заняты набором рекрутов. Набранное ими войско, как они говорили, предназначалось для отправки в Испанию. Король и О'Нил обменялись несколькими посланиями. Но со стороны короля это была одна из многочисленных попыток обрести союзников для поддержки его пошатнувшейся власти. Если парламент знал и понимал ничтожно мало об Ирландии, то Карл знал и понимал еще меньше. Что касается Джона Пима, то он хотел разобраться в ирландской политике только с одной целью – уничтожить Страффорда. Для Карла Ирландия всегда была всего лишь источником его доходов, а теперь еще и военной силы. Никто не видел, что ирландский народ доведен до отчаяния, и если он возьмется за оружие, то сложит его не скоро.