Александр Тарасов

Мировая революция-2

Предисловие к английскому изданию

«Мировая революция-2» написана уже довольно давно – до мирового экономического кризиса, в конце 2005 – начале 2006 г. Так получилось, что раньше всего этот текст был опубликован по-венгерски – в журнале «Eszmélet» в 2006 г. (http://www.eszmelet.hu/index2.php?act=period⟨=HU&item=281&auth=Alekszandr Nyikolajevics Taraszov: &info=Eszmélet folyóirat, 69. szám (2006. tavasz)) – поскольку статья была написана на основе доклада, прочитанного в Будапеште в октябре 2005 г. И только в конце 2009-го удалось издать текст по-русски – в журнале «Левая политика» (http://leftpolicy.ru/articles.php?article_id=93). Затем, в 2010-м, появился украинский перевод – в журнале «Вперед» (http://vpered.wordpress.com/2010/04/16/tarasov-worldrevolution-2/). То есть опыт мирового кризиса в самой статье не только не проанализирован, но даже не упомянут.

А между тем он очень показателен – как прекрасно подтверждающий справедливость выдвинутых в статье тезисов и предложенного анализа. Поскольку это – предисловие к английскому изданию, укажу в первую очередь (вынужденно кратко) на некоторые сюжеты, относящиеся именно к «первому миру».

Во-первых, отметим, что разразившийся кризис – первый действительно всеобщий

экономический кризис за весь послевоенный период. Этого следовало ожидать: как только прекратилось мировое противостояние двух систем («Холодная война», то есть III Мировая, де-факто заставлявшая работать капиталистическую экономику как военную – за счет гонки вооружений и влияния на внутреннее положение факта противостояния с «внешним врагом»), вновь заработали без искажений механизмы функционирования капиталистической экономики, хорошо известные нам из марксистской политэкономической классики.

Во-вторых, отметим, что экономический кризис больнее всего ударил по капиталистической периферии: именно там ООН и ФАО констатировали наличие 1 миллиарда голодающих (невиданная в мировой истории цифра!), именно там – в Египте, Бангладеш, Гаити и т.д. – мы увидели классические голодные бунты, именно там кризис дестабилизировал до того вроде бы стабильные (или недавно успешно стабилизированные) политические структуры (Таиланд, Мавритания, Гаити, Киргизия, Гондурас, Мексика, Кот-д’Ивуар).

Но, как и полагается мировому экономическому кризису при капитализме, нынешний кризис начался не с периферии, а с капиталистической метрополии. И именно в метрополии (где накоплен основной капитал и прочие богатства!) правящие классы постарались сделать всё возможное, чтобы решить экономические проблемы за счет трудящихся, за счет наемных работников. Банки и корпорации, оказавшиеся на грани краха, повсеместно спасали за счет бюджета (начиная с бюджетных вливаний и кончая прямой – причем никто не скрывал, что временной

– национализацией), то есть за счет рядового налогоплательщика, не способного скрывать свои доходы с помощью «оптимальных» бухгалтерских схем и ухода в офшоры. Следующим шагом стало внедрение – под предлогом «борьбы с кризисом» – воинствующе неолиберальных схем «экономии расходов», то есть новый виток контрреформ, направленных на демонтаж социального государства

.

Как ответили на это наступление наемные работники стран метрополии? Ведь атака на их доходы и права была столь наглой и грубой, что, кажется, нельзя и придумать лучшей проверки революционного потенциала самих широких слоев трудящихся стран «первого мира».

Если посмотреть левую периодику стран метрополии (неважно, анархистскую, троцкистскую, маоистскую, сталинистскую или более мелких течений), в глаза бросается неоправданный оптимизм. «Трудящиеся поднялись на борьбу за свои права!», «Невиданная за многие годы мобилизация!», «Всеобщая забастовка – первая за… (далее приводится срок)!», «Впервые за… (опять приводится срок) все профсоюзы были едины!», «Возрождение классового духа трудящихся!» И т.д., и т.п. Правда, там, где массовые мобилизации и мощные забастовки были не так давно, – тон потише и оптимизма поменьше. Французские левые, например, с одной стороны, хвастаются достижениями, а с другой – уже ищут виновных в провале (хотя вроде бы борьба не закончена).